Не знаю, кто больше удивился, Синди или мои мужья. Несколько долгих минут было тихо. Кайла одна продолжала трапезу, посмеиваясь исподтишка над подругой.

– И зачем тебе это все? – спросила Синди. От ее приподнятого настроения и улыбки не осталось и следа. – Они и без того уже готовы молиться на тебя.

Мне показалось, что в ее замечании проскользнула насмешка. Возможно, отказ Алекса задел ее больше, чем я думала.

– Я не ради одних своих мужей стараюсь, – ответила я серьезно. – Меня всерьез беспокоит то, в каком положении находятся мужчины.

– А в каком они положении? По-моему, на своем месте, – Синди все больше мрачнела. – Едят, спят и дают потомство. Чего еще от них можно требовать? Что ты затеваешь? Революцию?

– Да, именно революцию, – я тоже начала злиться, не понимая, отчего Синди вдруг стала такой непонятливой. – Хочу уровнять всех в правах и обязанностях.

– Делать тебе нечего, – она перевела взгляд на свой бокал. – Доливать вино тоже будешь только своей жене?! – спросила она резко у Алекса, одарив его презрительным взглядом.

Он поспешил наполнить ее бокал, но его рука дрогнула и вино попало мимо, пролившись на стол.

– Мне повезло, что она согласилась взять тебя и не попросила приплатить, – язвительно бросила Синди, наблюдая, как пятно расползается от ножки бокала. – Мало того, что урод, так еще и руки кривые.

Кайла резко поднялась, бросив салфетку в тарелку, и покинула столовую. Кай вздохнул украдкой, не поднимая глаз от своей тарелки. Алекс молчаливо вытирал вино салфетками.

– Я не понимаю, – сказала я, сидя на своем месте и глядя на подругу. – Я что со стеной только что разговаривала?

– О чем ты? – Синди демонстративно не обращала внимания на возню мужчины возле нее. Алекс ликвидировал последствия своей неосторожности и ушел на кухню за чистым бокалом.

– Как ты с ним разговариваешь? – продолжала я холодно. – Думаю, меня или Кайлу ты бы не посмела обзывать.

– Я еще не привыкла к новым правилам, извини, – усмехнулась Синди. – После того, как они ползали у меня в ногах и рады были, что я позволяю целовать мои следы, общаться с ним как с равными сложно.

– Ты всегда можешь извиниться, – предложила я, заметив, что Алекс возвращается с бокалом и чистыми салфетками.

– Извиниться? Перед ним? – уточнила подруга, удивленно хлопая ресницами.

Я кивнула.

– Я ничего обидного не сказала, – возразила она. – Это все констатация факта. Или ты обиделся?

Она перевела взгляд на Алекса.

Тут на сцене опять появилась Кайла, еще взбешенная и растрепанная. Темные локоны выбились из прически, а глаза метали молнии.

– Пошли, – она схватила растерянного Алекса за руку. – Десерт можно поесть и в другом месте. Тут плохо пахнет.

Она одарила Синди негодующим взглядом и пошла прочь, увлекая моего мужа за собой. Он охотно повиновался, как видно, не желая добиваться от Синди извинений.

– Я тоже пойду, если можно, – Кай посмотрел на меня и робко улыбнулся.

– Конечно, можно, малыш, – я тоже улыбнулась ему. – Тебе все это не нужно. Иди, отдыхай и не думай ни о чем.

– Простите, – он перевел взгляд на Синди. – Я с радостью составлю вам компанию, если вы захотите. Только не злитесь на Алекса.

Девушка была удивлена и невольно улыбнулась, глядя на него.

– Очень мило с твоей стороны, – ответила она после паузы.

Юноша вышел. Я покачала головой. Синди вздохнула.

– Он отверг меня, – произнесла она мрачно, глядя перед собой на опустевшую комнату. – После всего, что я для него сделала. Не захотел меня. Опять. Он это нарочно сделал, чтоб меня позлить.

– Синди, ты разбила ему сердце, – ответила я тихо, сложив руки на груди. – Превратила в шлюху, без зазрения совести отдавала другим, сама резвилась у него на глазах. А теперь тебя удивляет, что он не хочет тебя? Наверное, у него еще остался здравый смысл, который подсказывает, что от тебя нужно держаться подальше.

– Я думала, что всегда смогу получить его обратно, – подруга все больше мрачнела и грустнела. Я опасалась, что она заплачет, если так пойдет дальше. – Он всегда возвращался. Даже когда ты его сделала мужем, я знала, что смогу его брать. Ведь ты не любишь его. Он тебе не нужен.

– Нужен, – возразила я. Она удивленно на меня посмотрела. – Он очень хороший человек и мой друг. Пусть мы не спим, но это не значит, что мне безразлична его судьба. Я рада, что дала ему возможность выбирать. Теперь ты поймешь, каково это, быть отвергнутой. Возможно, теперь твоя любовь к нему опять оживет? Теперь он снова недоступен.