Хмыкнув, молча вошла в открытую дверь его кабинета, сразу же устроившись в глубоком, мягком кресле напротив стола и вытянув усталые ноги.

Сеш’ъяр, отрывисто бросив компании студентов какой-то приказ, зашёл следом, сел на край своего стола и скрестил на груди руки. Поинтересовался, с долей иронии в голосе:

– Так что там насчёт моей судьбы, леди? Какой крутой поворот мне уготован Хранителями?

Насмешливо сощурившись, сложила руки домиком. И, выждав немного, сознательно распаляя драконье любопытство (мне ли не знать, какие они порой нетерпеливые), копируя его интонации, ответила:

– Семейное положение, Сеш’ъяр. Такая мелочь. – И, возведя глаза к потолку, с ноткой обиды поинтересовалась: – Неужели ты не узнал меня, мой золотой дракончик? Или стал слишком стар, чтобы помнить?

Утро выдалось на редкость спокойным и даже немного скучным. Потягивая тягучее сладковатое вино и наблюдая, как занимается рассвет, всё пытался понять причину тревоги, уже довольно давно не отпускающей и даже вроде бы ставшей сильнее в последние пару дней.

Понаблюдав за Ариатаром, пришёл к выводу, что о ком, о ком, а о нём волноваться точно не стоит. За малышкой Саминэ прекрасно присмотрит Рик, он же, в случае чего, вполне способен отвесить подзатыльник забывшемуся демону. Но в чём же тогда дело?

Небольшое развлечение на рынке – благополучно украденная выпечка и занятная беседа с прекрасной незнакомкой – немного притупило ощущение беспокойства. Зато всколыхнуло старые воспоминания.

Забавная шутка Хранителей. И сейчас, сидя на краю любимого стола, опять заваленного документами и осколками артефактов, я с лёгкой грустью и, что греха таить, любопытством рассматривал внезапную гостью.

Её насмешливое и покровительственное выражение лица интриговало. Да и смутное ощущение, знакомое до боли, аккуратно и неспешно действовало на нервы, напоминая о чём-то. Точнее, о ком-то…

Корана…

Прикрыл глаза, чувствуя привкус горечи и грусти. Наверное, именно поэтому язвительный вопрос прозвучал неожиданно, как гром среди ясного дня:

– Неужели ты не узнал меня, мой золотой дракончик? Или стал слишком стар, чтобы помнить?

От удивления покачнулся и распахнул глаза, уже куда пристальней посмотрев на неё:

– Простите? Леди, возможно, вы с кем-то меня путаете?

– Да-а-а? Ну, тогда лет пять назад я тебя тоже с кем-то перепутала, не иначе. – Фыркнув, женщина дёрнула плечом, расстегнув брошь, удерживающую плащ. Тот скользнул вниз, открывая хрупкую фигуру.

Потянул носом воздух. Мята и шоколад, а ещё капелька ванили. Моё любимое сочетание, встретившееся всего раз на протяжении всей долгой жизни. И эта улыбка. Тонкая, чуть насмешливая, такая знакомая…

Сжал пальцы так, что побелели костяшки. И выдохнул:

– Корана?!

– Браво! – Благосклонный наклон головы и сухие аплодисменты. – Ещё не всё потеряно. Знаешь, раньше ты, помнится, соображал куда быстрее. Закостенел, что ли, на своей руководящей должности?

Вспыхнувшая обида погасла, сменившись недоверием. Слишком тонкой и ранимой оказалась зародившаяся в душе надежда, вот и поинтересовался, как можно безразличнее, давя желание схватить в охапку и никогда не отпускать:

– А почему я должен верить тебе на слово? С чего мне быть уверенным, что ты действительно та самая Корана, а не очередная охотница за чужой парой?

– А не поздновато ли ты спохватился проверять мои намерения? Когда уже сам привёл в своё логово? – Гостья рассмеялась, хотя и казалось, что веселье было не сказать чтобы искренним. Скорее уж подтрунивание над моей оплошностью. И оно явно доставляло ей огромное удовольствие. – Если хочешь, можешь прочесть мои мысли. Я понимаю, склероз, старость, некоторые моменты стали забываться, но, думаю, того, что ты увидишь, будет достаточно, чтобы внести ясность. Так и быть, старый беззубый дракончик, я опущу щиты.

И она подалась вперёд, прямо и открыто смотря мне в глаза. Приподняв собственную защиту, заглянул в тёплое карее море, почему-то похожее на топлёный шоколад. И потерялся в нём, оглушёный картинками собственного прошлого, рухнувшими со всех сторон.

…Случайная встреча на границе Эллидарской Академии магии. Хрупкий, ещё совсем ребёнок посреди кровавой резни…

…Её первый смех, искренний и чистый. Капельку неуверенный. Но только для меня. Как и эта улыбка, полная тепла и ласки…

…Витиеватые печати. Корана рисовала их легко и непринуждённо. И уже который час пыталась объяснить мне принцип их создания и как с ними работать. А я больше смотрел на неё, чем слушал. За что и получил увесистую затрещину…