Опустившись перед ёмкостью на колени, закатала рукава блузки. Работать со стихиями напрямую довольно сложно. А без должной практики впоследствии становится и весьма болезненно. Но когда рядом с тобой мелкая пакость, способная найти грязь даже в самую засушливую погоду, эти самые практические занятия становятся единственным способом содержать в чистоте себя и одежду.

Улыбнувшись собственным мыслям, прикусила палец и, добавив в вырисовываемые символы несколько своих штрихов, вывела на краю бортика формулу заклинания, приправляя её желаниями и намерениями.

Вода наполнила бадью почти до краёв. Горячая, но не обжигающая, она ластилась к руке, как кошка, давно не видевшая своего хозяина. Улыбка стала шире. Стихии чувствительны к тем, кого язык не повернётся назвать обычным. А ещё они восприимчивы к тому, что у тебя на душе. И если не умеешь контролировать свои чувства, то вместо хорошей ванны можно получить потоп, сметающий всё на своём пути.

Не оглядываясь, позвала тихо, но твёрдо:

– Иди сюда.

Робкие шаги, раздавшиеся спустя пару секунд, показали, что меня поняли правильно. Поднявшись с пола, повернулась к своему найдёнышу. Вытащив из-за пояса короткий стилет, сняла с девочки плащ и одним движением, не касаясь металлом её кожи, разрезала бретели ночнушки. Изодранная ткань грязным пятном осела на пол. Отпихнув её ногой, развернула подопечную лицом к бадье и легонько подтолкнула в спину.

Девчонка с трудом смогла перелезть через бортик. Цепляясь дрожащими пальцами за мою руку, она опустилась в воду, подтянув колени к лицу и обхватив их.

Удовлетворёно кивнув, взяла несколько холщовых мешочков и принялась за помывочные процедуры, используя зелье на основе мыльного корня и невесомую пыль, при намокании превращающуюся в мягкий ил, хорошо очищающий кожу и оставляющий на ней слабый запах лаванды.

Для начала тщательно отскребла тело девчушки, игнорируя смущение, страх и попытку избежать этого. Заодно оценила степень повреждений и пришла к выводу, что она легко отделалась. Всё могло быть гораздо хуже.

Когда вода стала почти чёрной от грязи, добавила ещё один символ к слабо светившемуся на дереве заклинанию. Грязная вода тут же исчезла, сменившись свежей, отливающей лёгкой голубизной. Теперь можно было заняться волосами.

Осторожно пересадила девчонку к центру бадьи, тем самым освободив себе место для работы с длинной косой. Опустив давно не чесанные пряди в воду, аккуратно распутала их, невольно радуясь тому, что в хозяйстве всегда держала одно из косметических зелий для непослушных и жёстких волос. Полив оным голову найдёныша, взбила пену, стараясь избегать попадания в глаза.

Промыть волосы оказалось куда сложнее, чем отдраить тело. Однако кто хочет, тот добьётся, так что где-то часа через два я уже помогала выбраться из бадьи хрупкой девочке, завернув её в большое мягкое полотенце и аккуратно вытирая тёмный, тяжёлый шёлк влажных волос.

– Как тебя зовут? – поинтересовалась, усадив её на кровать и вытаскивая домашние штаны с рубашкой.

Не знаю, зачем захватила их с собой, но так почему-то казалось, что спокойная жизнь с сыном не такая уж призрачная надежда.

– А… Аэрис, – тихо проговорила девушка, не поднимая на меня глаз.

С этим тоже придётся работать, и очень долго.

– Можешь звать меня Кора, – протянула ей вещи и бельё.

Аэрис несмело взяла их, смотря на меня широко раскрытыми глазами. В их тёмной зелени сквозил страх и робкая надежда, что всё плохое уже позади. Только вот могу ли я утверждать это? Нет.

Зато могу кое-что другое.

Сев перед ней на корточки, взяла хрупкие ладошки в свои руки и спокойно, уверенно сказала, твёрдо глядя в глаза Аэрис:

– Запомни. Я не буду обещать, что дальше всё будет хорошо и гладко. Но дам тебе слово: пока я рядом, с тобой ничего не случится. А если всё же кто-то обидит, то дорого заплатит за свой поступок. И скорее всего – жизнью. Ты мне веришь?

В воздухе повисло напряжённое молчание. Взгляд я не отводила, стараясь как можно сильнее приоткрыть щиты и позволить почувствовать напуганному найдёнышу свою уверенность, теплоту и нежность.

Постепенно Аэрис расслабилась и закрыла глаза, попытавшись улыбнуться:

– Хо… хорошо. Я… я… я верю…

– Умница, – ласково сжав дрожащие пальцы, выпрямилась.

Охнула, от небольшой тянущей боли, нахмурилась, потирая поясницу. Всё же иногда старые травмы дают о себе знать, да и рождение ребёнка нельзя было назвать… безболезненным.

Аэрис вопросительно на меня посмотрела, видимо почувствовав перемену в моём настроении. Успокаивающе погладила её по голове и указала на кровать:

– Ложись. У меня ещё есть кое-какие дела. А тебе нужно отдыхать и набираться сил.