– Боюсь, факела будут, – ответил Дмитриев. – Уголь неважный, горит плохо, часто шуровать приходится. Дождь явно затянется до утра, а под его покровом мы доберемся незаметно до Артура и экономическим ходом.

– Ермий! Ты на вахте останешься?

– Так точно!

– Курс на Артур, ход не меньше семнадцати – восемнадцати узлов! Подвахтенных отпустить вниз.

– Есть! Идти в Артур, ход семнадцать-восемнадцать узлов! – повторил приказание Малеев.

Кроме оставшихся на вахте, все сошли вниз. Акинфиев, не раздеваясь, лег спать, а Дмитриев с Юрасосоким остались в кают-компании.

Часам к четырем погода стала проясняться. Дождь почти утих, по морю пронеслись порывы ветра. Кое-где на волнах появились белые гребешки. Миноносец, качаясь на волне, стал зарываться в воду носом, ход уменьшился. Малеев внимательно осматривал в бинокль начавший сереть горизонт, но в предрассветном тумане ничего не было видно. Лейтенант поплотнее запахнул дождевик и зашагал по мостику, вспоминая о приглашении на обед к Риве.

– Ваше благородие! Слева видать трех, миноносцев, – прервал его мечты Серегин.

Лейтенант поднял бинокль и взглянул по указанному направлению. В чуть засеревшем мраке ночи слабо проступали силуэты миноносцев, идущих параллельным курсом к Артуру.

«Должно быть, наш отряд, от, которого мы отстали у островов», – подумал Малеев, но из осторожности решил пока своих позывных не показывать.

– Не японцы ли? – тревожно проговорил сигнальщик.

– Нет! Миноносцы типа нашего «Сильного» и «Бесшумного», большие, четырехтрубные. Правда, есть такие и у японцев: «Акацуки», «Сазанами» и другие. Но что им делать днем у Артура?

Прошло с четверть часа. Восток заметно посветлел. На фоне утренней зари уже четко вырисовывались силуэты неизвестных миноносцев. Они по-прежнему шли параллельным курсом, но не сближались со «Страшным», хотя и держали тот же ход. Это обстоятельство еще больше успокоило Малеева. Он окончательно решил, что это свои, тем более что уже был виден Ляотешань. Артур был не далее двенадцати – четырнадцати миль.

– Справа видать чьи-то крейсера! – проговорил вдруг рулевой.

Лейтенант посмотрел в бинокль. Справа, наперерез «Страшному», шли три крейсера. Появление их грозило смертельной опасностью маленькому русскому миноносцу. Силы были слишком неравны.

– Свистать всех наверх! Ход увеличить до предельного! – приказал Малеев, мгновенно оценив обстановку.

Через несколько секунд, одеваясь на ходу, матросы выскочили на палубу и бросились к уже заряженным орудиям и минным аппаратам. Юрасовский, поднявшись на мостик, принял командование. Дмитриев спешно спустился в машинное отделение. «Страшный» приготовился к бою.

– Надо немедленно присоединиться к нашим миноносцам! – показал Юрасовский на корабли слева. – Вчетвером мы как-нибудь прорвемся к Артуру.

– Неизвестно, чьи они – наши или японские! – вставил Серегин. – На них, видать, тоже тревога, люди у пушек и минных аппаратов, и они направлены на нас!

– Да совсем не на нас! – раздраженно ответил Юрасовский. – Они тоже заметили японцев и изготовились к бою. Поднять позывные! – скомандовал он.

Едва только сигнал был поднят, как все три миноносца опоясались огнями, и в следующее мгновение на «Страшный» обрушился град снарядов. Сразу же оказалась подбита носовая пушка. Человек пять раненых матросов повалились на палубу.

– Японцы! – хрипло произнес Юрасовский. – Теперь одна надежда на машину. Самый полный вперед!

В этот момент крейсера тоже дали залп по миноносцу. Первый же шестидюймовый снаряд попал в мостик. Юрасовского взрывом убило. Рулевой, истекая кровью, корчился на палубе. Акинфиев, которого забыли разбудить, только что поднялся на палубу и был потрясен увиденным. Он бросился было на помощь Юрасовскому, но, поняв, в чем дело, кинулся к Малееву.

– Командир убит, Ермий! – пробормотал он побелевшими от страха губами.

Матросы растерянно топтались на палубе, не зная что делать. Малеев взобрался на остатки мостика и громким, спокойным голосом приказал:

– Убрать в каюту тело командира! Раненых снести вниз. Никакой суматохи! Комендорам наводить по миноносцам.

Его решительный, твердый тон подействовал на матросов успокаивающе, и они поспешно бросились исполнять отданные приказания.

– Андрюша! Пойди к сорокасемимиллиметровым пушкам и развей недельный огонь! Приготовить минные аппараты! Как только японцы подойдут на минный выстрел, стрелять без команды! – продолжал энергично распоряжаться Малеев.