Шрифт:
– В газетах промелькнуло сообщение, что японский объединенный флот вышел в море [8] по неизвестному направлению, – заметил Плансон.
– Это не более чем обычные в японском флоте зимние маневры, – отозвался Смит.
– Ни о чем другом сейчас не может быть и речи, – подтвердил Томлинсон.
Несколько успокоенный, Плансон отошел к другим гостям.
– Как вы думаете, мистер Смит, рискнут японцы начать «спектакль» в ближайшие дни? – справился Томлинсон.
[8]
В газетах промелькнуло сообщение, что японский объединенный флот вышел в море… – В тот же день, когда были прерваны дипломатические отношения с Россией – 24 января (6 февраля) 1904 года – японский объединенный флот действительно вышел в море и направился к Порт-Артуру. Однако в печати сообщение об этом не могло появиться, так как одновременно в Японии было введено строжайшее запрещение посылать телеграммы за границу, и даже русская миссия и ее военно-морской атташе не смогли сообщить в Петербург о выходе эскадры.
– Получивши деньги, надо делать то, на что они даны. Японский консул заверил меня, что флот микадо [9] находится в полной боевой готовности.
– Вы правы. За этим наблюдают офицеры британского флота, которые находятся при штабе японского адмирала Того [10] . Они сумеют заставить его выполнить принятые на себя обязательства, – согласился Томлинсон.
– От моего брата, командира американского стационера [11] в Чемульпо, я знаю, что там вскоре появится японский флот, – конфиденциально сообщил Смит.
[9]
Микадо – дословно – «возвышенные ворота» – титул японского императора; в самой Японии более распространен титул тенно – «божественный».
[10]
Того Хейхатиро (1847–?) – вице-адмирал, командующий японским соединенным флотом, блокировавшим Порт-Артур в 1904 году, и разбивший эскадру адмирала Рожественского в Цусимском проливе.
[11]
Стационер – судно, постоянно находящееся на стоянке в иностранном порту.
– Возможно, что одновременно он появится и перед Артуром, – добавил Томлинсон.
– Наберемся немного терпения и проследим, как будут развертываться события. Все же следует заблаговременно запастись паспортом о подданстве нейтральных стран, например, Швейцарии или Мексики.
– Я предвосхитил вашу мысль, мистер Смит; уже неделю как стал швейцарским подданным и за действия англичан не отвечаю.
– С месяц, как я имею в кармане мексиканский паспорт, – в тон ему заметил Смит.
Дурное настроение Алексеева стало понемногу рассеиваться. Под звуки музыки время проходило быстро, и незаметно дошла очередь до мазурки, считавшейся, по артурским обычаям, гвоздем каждого бала.
Наместник поднялся и встал с именинницей в первой паре. Заиграла музыка, и Алексеев, с неожиданной для его тучной фигуры легкостью, заскользил со своей дамой по паркету. Весь зал с вниманием следил за этой парой. Когда очередь дошла до сольных номеров и наместник опустился на колено перед дамой, медленно кружа ее вокруг себя, стекла неожиданно задрожали от гула артиллерийской стрельбы. Сквозь окна были видны многочисленные зарницы выстрелов, звуки которых сливались в сплошные раскаты грома.
Весь зал дружно зааплодировал и танцевальному искусству превосходительной пары, и неожиданному, столь – своевременному салюту эскадры, за который приняли стрельбу многие из присутствующих. Сам Алексеев совершенно забыл о своих недавних опасениях. Стрельбу же посчитал за проводимое нынешнею ночью учение по отбитию минных атак. Это счастливое совпадение стрельбы с его выступлением на балу окончательно привело Алексеева в отличное настроение.
Общее оживление усилилось, и пары закружились еще быстрее под аккомпанемент артиллерийской стрельбы. Бал продолжался.
В квартире командира Квантунской крепостной артиллерии генерал-майора Василия Федоровича Белого [12] по случаю именин его жены Марии Фоминичны состоялся небольшой семейный вечер. Молодежь танцевала в зале под рояль, артиллеристы усердно звенели шпорами и стучали каблуками об пол, вертя до упаду своих дам. Пожилые «матроны» расселись вдоль стен и, наблюдая за молодежью, судачили между собой.
Местный сердцеед, командирский адъютант Коля Юницкий, на ломаном французском языке дирижировал танцами, на ходу отпуская комплименты дамам.
[12]
Белый Василий Федорович (1854–1913) – русский генерал от артиллерии, один из доблестных защитников Порт-Артура. Участник русско-турецкой воины 1877–1878 годов. В 1886–1902 годах служил в крепостной артиллерии Карса, Севастополя, с 1902 года – начальник Квантунской крепостной артиллерии.
В соседней комнате за карточными столами сидели старшие офицеры во главе со своим генералом. Огромный, толстый, с лицом, заросшим волосами до самых глаз, полковник Тахателов шумно упрекал своего командира за ошибки в игре. Генерал молча записывал штраф мелком на зеленом сукне. Два других игрока – пышноусый капитан Гобято и седой полковник Стольников подсчитывали выигрыши.
За соседним столом также шла оживленная игра.
Раздавшиеся с моря выстрелы вызвали среди присутствующих недоумение.
– Следует запросить моряков об этой стрельбе, – предложил Гобято, когда с моря донеслась канонада.
– Зачем запрашивать? – возразил Белый. – Ясно, что это учение, да еще приуроченное к именинам жены Старка. Салют имениннице, так сказать!
Все вышли на балкон и оттуда любовались, поеживаясь от холода, красивой картиной, развернувшейся на внешнем рейде.
Эскадра блистала огнями многочисленных прожекторов, усиленно освещая спокойное море. На судах то и дело вспыхивали взблески выстрелов, громко ухали пушки, заливисто трещали пулеметы, и в беспрерывно передвигающихся лучах прожекторов неожиданно возникали то громады броненосцев, то мелкие силуэты сторожевых судов, а то и отдельные шлюпки.