В поселке богатеев, прозванном в народе Макаградом, один дом выделялся строгостью архитектурных форм, и потому, казался меньше других. На самом деле в особняке Бориса Аркадьевича Завалишина комнат вполне хватало, а площадь их позволяла хозяину не стеснять, себя, супругу и двоих сыновей. Каждый имел по своей. А в просторной гостиной, без труда, вмещалось персон двадцать. На цокольном этаже располагалась каминная, где хозяин любил работать. Борис Аркадьевич не так давно переселился в Глухов из Краснодара. И приехал в российскую глубинку человеком состоятельным. Откуда у него деньги, не знали и на родине. А тут, где он завел пока не очень много знакомых, об источнике его благосостояния понятия не имел никто. Сыновья Завалишина подростки-погодки пятнадцати и шестнадцати лет, отличались патологической жестокостью и любили мучить животных. Его жена Ксения пыталась их перевоспитывать, но Завалишин этих попыток не поощрял. «В нашем жестком мире разумная жестокость поможет выжить». – философски замечал он и баловал мальчиков дорогими подарками.

Обычно отпрыски не знали запретов и играли, где хотели. Но сегодня после завтрака ушли из дома и до сих пор не возвращались. Спокойствие и тишина хозяина вполне устраивал. Завалишин принимал гостей из Москвы и, судя по подготовке к визиту, люди это были солидные.

Москвичи приехали на БМВ с затемненными стеклами. По деловому пожали руку хозяину и прошли в кабинет. Кроме минеральной воды и хрустальных стаканов на журнальном столике ничего не стояло. Гости заняли диван, хозяин устроился в своем кресле. Без предисловий заговорили о главном – Что делать с партией Маки Соловьевой?

– Что делать, Сергей Петрович? – задумчиво переспросил Завалишин: – Это вопрос не простой…

Сергей Петрович, высокий мощный человек, с рубленным лицом солдата, ответил не раздумывая:

– С этой блядью больше делать нечего. Закопали и ладно. Жаль ее денег, что ушли от партии. О ее ММР надо забыть.

Завалишин не был столь категоричен и искал поддержки у второго гостя:

– Вы согласны с этим, Вадим Афанасьевич?

В отличии от мощного военизированного партнера, Вадим Афанасьевич, худой, очкастый и сутулый, больше напоминал ученого гуманитария:

– Сереженька, зачем о покойной так грубо? Неужели, любезный, кроме слова «блядь» в русском языке не найдется термина для бывшего лидера движения? Например, дама свободных нравов…

– Как ты ее не называй, суть не изменится – блядь, есть блядь. Если бы она думала о деле, бандитских войн бы не затеяла. Кругозорчик малюсенький и находился он не здесь – и Сергей Петрович ткнул себя в лоб массивным квадратным указательным пальцем – а здесь. – и переместил палец к своей промежности.

– Оставьте, дружок. – Поморщился деликатный Вадим Афанасьевич, и протер очки носовым платком: – После Соловьевой остался ее электорат и его необходимо подхватить.

– И деньги, что перешли к этому афганцу. – Многозначительно добавил Сергей Петрович и громко высморкался.

– Вот и давайте решать, господа – товарищи, ставим мы на ее приемника батюшку, или ищем другую кандидатуру. Как я понимаю, за этим вы и здесь. – Напомнил Завалишин визитерам.

– Сергей Петрович посмотрел на часы: – Поглядим, как пройдет первый парад его ангелов. Тогда и решим.

– Нормально пройдет – заверил хозяин кабинета. – Парень давно и тщательно натаскивал свою свору. Пора и поохотиться.

Вадим Афанасьевич потер ладошки:

– Нет, что-то в этом, любезные мои, есть. Во всяком случае, неординарно – бывший священник из глубинки, президент страны!? Звучит! Но я этого молодого человека не имею чести знать близко. Говорят, слаб до женщин и ленив чертовски.

– Да хер с ней, с его ленью. Его задача быть управляемым и не заниматься самодеятельностью. Дальше все за него и без него решат.

У Завалишина на этот счет было свое мнение::

– Никодим мужик управляемый. А женщин любит, не беда. Они его тоже любят. Мужики в глубинке пьянь. Решают то все бабы… и ходят на выборы. Они же клитором голосуют.

С этим утверждением оба москвича согласились. В кармане Завалишина зазвонил мобильный. Он достал трубку, молча выслушал абонента и убрал мобильный обратно.

– Что там у тебя, Боря. – Заинтересовался звонком Вадим Афанасьевич.

– Охота началась. Предлагаю, пока трубадуры трубят атаку, отобедать, чем Бог послал.

В столовой хлопотала супруга Завалишина, Ксения – невысокая дама с огромными бедрами. Эта часть ее тела своей необычайной пластикой вела себя вызывающе самостоятельно, чем невольно привлекала взгляды посторонних мужчин и составляла тайную гордость мужа. Бесцветное лицо Ксении хоть и не было, на фоне вышеуказанного, столь заметно, но зато выражало радушие и почтение:

– Рассаживайтесь мужчины. Обед вас давно ждет.

Хозяин разлил из графина водку и поднял рюмку:

– Давайте считать господа товарищи, что ММР сдохла вместе с Макой. Я пью за рождение РДР.

– ММР капут, да здравствует РДР! – Хором воскликнули мужчины, чокнулись и выпили до дна. Закусив и осознав тепло внутри организма, Сергей Петрович огляделся:

– Не вижу наследников.

Завалишин перешел на шепот:

– Они там.

– Для отца, любезный вы мой, смелое решение. – Задумчиво проговорил Вадим Афанасьевич, смакую вкус маслины: – Я бы, пожалуй, на такое не отважился.