И его поганый сынок Ленька. Он с ментами завязан!

– Точно, их рук дело. – Поддержал брата Никита: – Этот афганец не зря возле нашего дома на днях крутился. Надо их шлепнуть. Пусть мать приведет обоих сюда, а дальше мы разберемся.

– Что значит приведет!? Что значит, шлепнем?! – Возмутилась Ксения.

– Если отца любишь, сделаешь. – Прошипел Никита: – Это они папку или убили, или в тюрягу уволокли. Выманивай обоих сюда…

– Сынок, ты понимаешь, что говоришь?! Ну, приду я к соседу, скажу, приходите ко мне с сыном, дело есть… Это же смешно. И потом, мы не знакомы.

– Тебе что, труп отца надо увидеть, чтобы задницу поднять? – Зло крикнул Никитка: – Ты папке жена, или просто жопа!

– Она и есть жопа безмозглая. – Поддержал брата Николай, продолжая наседать на родительницу: – Иди к Голеневу, говори, что бомбу в кабинете отца нашла.

– Зачем вам Голенев? Вы что-то знаете и молчите! Сейчас же выкладывайте все матери!

– Что тебе выкладывать, дура? – Заорал Николай: – Как я ментов из автомата решетил, чтобы Никитку из клетки освободить? Или как мы церковь поджигали, а потом листовки про грузин разбрасывали. Это ты хочешь услышать!?

– Почему вы это делали? Если отец узнает, он вас… он вас так… – Она не смогла найти подходящего наказания из арсенала супруга и заревела в голос.

– Я же говорю, что у нас мать жопа. – Безнадежно заметил Никита и, подскочив к рыдающей Ксении, выпалил: – Пойми, отец сам нас посылал. Это же политика! Мы новую Россию строим. Без жидов и иноверцев.

– Вы строите!? Вы же дети! – Изумилась Ксения.

– Да, мы строим, потому что вы, взрослые, страну просрали. Теперь нам приходиться отдуваться. А ваше поколение это совковый мусор. Вам пора на свалку. – Заявил Никита матери. Николай тем временем на минуту исчез и вернулся в комнату с автоматом в руках:

– Давай, мамуля, вали к соседу, иначе я за себя не отвечаю. – И ребенок дал короткую очередь в потолок.

****

Голенев давно не бывал в Москве. Зная, что в аэропорту Шереметьево его поджидают бандиты, возвращался из Англии, через Питер. Отсутствуя на родине больше десяти лет, сегодня он мог пронаблюдать, как изменилась столица за это время. Но, отмечая краем глаза «Огни большого города» он был сосредоточен на конкретной задаче – Голенев сопровождал дважды прооперированную Нино в московский медицинский центр.

Специальным вертолетом их доставили на аэродром МЧС в Раменском, откуда и везли на санитарном лимузине, снабженным невероятным набором современной врачебной техники. Хирург Смирнов находился при больной прямо от больницы в Глухове. По его словам, молодая грузинка перенесла транспортировку вполне сносно. И сейчас Роман Савельевич рассказывал Олегу об учреждении, куда они едут. Это он созвонился со своим знакомым коллегой в Москве и договорился о госпитализации больной.

– Понимаете, Олег Николаевич, если здесь не помогут, то в России не помогут нигде. Это центр по проблемам головного мозга. Он создан совместно с американцами и оснащен как космическая станция – все новейшее и все лучшее. И врачи лучшие со всего бывшего Союза. Сами увидите.

– Охотно верю. – Соглашался Голенев: – Но пока это новейшее оборудование не спасает нас от пробок. Почему бы проектировщикам замечательного центра не продумать вертолетную посадочную площадку на крыше своего здания? А то торчим на Тверской уже сорок минут.

– Уже рядом. – Успокаивал доктор: – Вон там, дом за площадью Маяковского, а за ним переулок. Завернем и у цели.

Медсестра тронула Смирнова за плечо:

– Роман Савельевич, больная пытается что-то сказать.

Хирург наклонился к лежанке и почти прислонил ухо к губам девушки. Когда снова поднялся, лицо его озарила улыбка.

– Что она хочет? – Спросил Олег.

– В туалет хочет. Спрашивает, скоро ли доедем? Представляете, вполне адекватно реагирует?! Хотя, о туалете ей беспокоиться не следует. Там все подключено, но все равно здорово!

– Может быть, мы ее зря везли в Москву? – Поинтересовался Голенев, пока не осознав масштаба информации. Смирнов пытался объяснить, Голенев так ничего не понял, зато они, наконец, свернули в заветный переулок и въехали на территорию центра.

В приемном отделении Нино тут же забрали и увезли в сверкающее чистотой и мрамором чрево американо-российского медицинского чуда, а через полчаса к ним вышел молодой сухощавый мужчина. Пожав Голеневу и Смирнову руки, он представился профессором Ковалевским и просил не торчать тут зря, а приехать утром к десяти. Тогда он сможет выдать первую реальную информацию о состоянии прибывшей девушки. Со Смирновым профессор перекинулся несколькими фразами, состоящими из профессиональных терминов, а Олегу, перед тем как расстаться, предложил пройти в отдел занимающейся платными услугами, и расплатиться за предстоящее лечение и проживание больной. Что Голенев с удовольствием и сделал. Зная расценки за подобные услуги в Англии, он был поражен скромностью вознаграждения, что с него стребовали здесь.

Перед тем как покинуть мраморные чертоги, Олег отзвонил Леониду и отчитался перед сыном о проделанной работе. Затем попросил доктора позвонить в глуховскую больницу и узнать, не появился ли там Резо. Но отца Нино там не видели. Не объявился он и в доме Елены Ивановны. Поговорив с тещей и выяснив, что Ира после работы сиделкой отсыпается, позвонил в Грузию. Мама Резо подтвердила, что сын улетел в Россию. Больше она ничего не знала.

– Не волнуйтесь, объявится. – Успокоил Олега доктор.