Заведовала столовой Раиса Петровна. Неделю назад, исполняя свое обещание, Пошта с огромным трудом, но все же смог вывести кухарку из Тортуги и устроил её на кухню. Пошта взял на раздаче тарелку каши с мясом, кружку пива и подсел к друзьям — Штем­пелю, Бандерольке и Кайсанбеку Алановичу.

— Вечер добрый, — поздоровался он.

— А добрый ли? — хмуро отозвался Штемпель.

Пошта отхлебнул пива:

— Есть причины думать по-другому?

Кайсанбек Аланович произнес, как всегда, велеречиво:

— Есть основания полагать, что затишье, которым мы имеем удовольствие наслаждаться последние пару недель, есть явление временное, и предвещает череду недобрых событий, как полный штиль предвещает шторм.

— Ты же сам говорил, что на острове сейчас неспокойно, — за­метил Штемпель, — что будет война. Листоноши, которые верну­лись из Судака, Севастополя, Феодосии, Евпатории и Керчи, в один голос говорят, что надвигается большая драка.

— Прямо так и говорят — драка? — поинтересовался Пошта, уминая кашу и запивая пивом.

— Да, — сказала Бандеролька. — Народ стал нервный. Оружие покупают. Боеприпасы в дефиците. Медикаментов не достать. И общая атмосфера как перед грозой. Душно, давит. И все будто чего-то ждут. Чего-то нехорошего.

Пошта пожал плечами.

— Может быть, это все и глупости, — в задумчивости произнес Кайсанбек Аланович. — Но история знает много случаев, когда войны начинались именно по глупости.

— Говорят, что Катастрофа случилась тоже по глупости, — вста­вил Штемпель. — Мы этого, конечно, никогда не узнаем, но по­следствия будем расхлебывать долго.

Бандеролька буркнула:

— А я вот думаю, что не глупости. Меня мое чутье никогда не подводило. Просто мы же не знаем всего — так, крупицы данных, обрывки информации. А может быть, кому-то нужна война. Кому-то она выгодна. И пока мы тут кашу едим да пиво пьем, кто-то где- то готовится.

Пошта допил пиво и сказал:

— Никогда не следует приписывать злому умыслу то, что мож­но объяснить глупостью и разгильдяйством. В любом случае, листоноши — не солдаты, нам суждено не воевать и разрушать, а объединять и восстанавливать. Что же до войны — я всегда к ней готов. Все-таки в Крыму живем, тут совсем мирно и не было ни­когда после Катастрофы...

На этой не самой оптимистичной ноте Пошта собрался было закончиться беседу, но ему помешал посыльный — мальчишка лет четырнадцати, прыщавый и курносый. Он влетел в столовую, взволнованный важностью своего поручения, и выкрикнул:

— Листоношу Пошту вызывает к себе глава клана Филателист!

— Та-ак, — мрачно прокомментировал Штемпель. — Накаркали!

— Да погоди ты паниковать, — ответил Пошта, поднимаясь из-за стола. — Рано еще...

Пошта встал, вышел из столовой и быстрым шагом направился к штабу.

На улице уже успело стемнеть. На небе зажглись первые звез­ды. Воздух посвежел, стрекотание сверчков вплеталось в гул за­сыпающей цитадели. Мальчишка-посыльный шел чуть позади Пошты. Через некоторое время парнишка все же осмелился задать мучивший его всю дорогу вопрос:

— А правда, что вы в Балаклаве были? — не выдержав, спросил посыльный.

— Правда, — усмехнулся Пошта. — Я много где был.

— А мутантов видели?

— Я много чего видел, — многозначительно ответил листоноша и внимательно посмотрел на посыльного. Этого парнишку он уже встречал в цитадели. Он то ли чей-то сын, то ли внук, то ли племянник. И судя по слабо развитой мускулатуре, явно не состоял в числе рекрутов — будущих листонош.

Пошта вдруг остановился. Неспешному течению праздных мыслей в его голове помешало внезапно возникшее чувство трево­ги. Что-то было не так. Какой-то посторонний звук — или запах — или мелькнувшая тень — насторожили Пошту.

Другой бы отмахнулся — ну что может случиться здесь, в самом сердце цитадели, когда вокруг сотни друзей, а на стенах стоят ка­раульные со снайперскими винтовками — но Пошта, наученный горьким опытом, сосредоточился на своих ощущениях, усилием воли обострив слух, зрение и обоняние.

— А поподробней можете рассказать? — не унимался мальчиш­ка, подпрыгивая от нетерпения. — И почему мы стоим? Филате­лист ждет!

Мальчишка мешал. Слишком много звуков, слишком много лишних движений.

— Беги обратно в столовую, — прошипел Пошта. — Быс-с-стро!

Нехорошо, конечно, обижать детей — но, как выяснилось позже, решение это было единственно верным. Посыльный надулся, развернулся и убежал в неизвестном направлении, оставив Пошту наедине со своими чувствами.

Итак, диспозиция. Узкая улочка с деревянными тротуарами по бокам. Ветерок гоняет маленькие пыльные вихри по центру, где телеги разъездили колею. Дома по бокам — переделанные грузо­вые контейнеры с ветряками и баками для воды на плоских кры­шах. Впереди — штаб, двухэтажное здание из белого песчаника под наклонной крышей из бурой черепицы. Перед штабом — два автомобиля, «УАЗ-Патриот» кого-то из шифровальщиков и «Ма­родер» Филателиста. Людей на улице нет — и правильно, что им тут делать после заката. Движения особого тоже нет, все дневные твари давно спят, а ночные — пауки и прочая живность — еще не выползли. Пахнет, как во всей цитадели — бензином и степными травами.