Вот смотрите, в чём разница между природой и личностью. Если мы поставим вопрос: что держит эту записку? Ответ: рука. Если поставить вопрос: кто держит эту записку? Ответом придётся указать на мою личность. Я могу прищемить свои пальцы дверью — может быть вопрос: что болит? — Пальчик болит. Кто испытывает эту боль? Кто является субъектом этой боли, носителем её? И опять нам придётся указать на личность. Так вот… Природа отвечает на вопрос «что?» — личность отвечает на вопрос «кто?». Это некий субъект, который владеет всеми качествами природы, всеми её составляющими. Но самого этого субъекта нельзя охарактеризовать с помощью каких-то качеств — он носитель всех качеств, носитель всех признаков, который свободно распоряжается ими…

У святого Василия Великого в IV веке есть такое предложение: «Присмотрись к себе: когда ты в себе заметишь различие между личностью и природой, перенеси это различие на Бога — и не погрешишь»…

…Теперь мы перейдём к некому экскурсу уже в антропологию. Как видите, это неизбежно. Теперь будет попроще, потому что Бог — это То, что на нас мало похоже. Мы говорили о Боге — это было тяжело. Теперь будем говорить о людях — о самих себе…

Итак, каждому из нас известно, что мы весьма сложны. В Книге Бытия, когда говорится о том, что Бог создавал человека, есть такая фраза, которая очень затемнена русским переводом. Слепил Бог человека из глины — да, там говорится? А затем говорится:

И вдунул Бог в лицо человека дыхание жизни.

Это в русском тексте. А в еврейском тексте есть две особенности.

Во–первых, там говорится не «в лицо», а «в ноздри».

Вот чтобы понять смысл этих слов, надо представлять, что культуры бывают разными. И в разных культурах есть разные этикеты, в том числе. Скажем, когда мы приветствуем друг друга, в западном мире сегодня подают друг другу руку. Или, скажем, целуются. А вот в Древнем Вавилоне приветствие состояло в том, что люди потирали нос при виде другого — потирание носа было знаком приветствия. И поэтому то, что здесь Бог в ноздри человека вдыхает жизнь, — это поцелуй в нос, знак приветствия. Вот представьте — женщина родила малыша. Первый раз ей его приносят. Первый робкий поцелуй — «здравствуй, малыш». Вот это вот нечто такое, что мы видим на первых страницах Библии.

А следующая интересная деталь, которая исчезла в русском переводе: слово «жизнь» в еврейском тексте — во множественном числе: «мехеш хаим». Много жизней дано человеку. Но только не в компьютерном смысле (как в компьютерных играх — у тебя много попыток, много шансов быть расстрелянным, сожжённым и так далее). Не в этом смысле. И не в смысле реинкарнации: поживёшь, потом ещё раз поживёшь, ещё одна реинкарнация будет и так далее. Нет.

Первичный смысл этого библейского текста: преизбыток жизни дан человеку. Вот это очень интересная тема Библии — тема избытка. Бог не скупердяй — Бог не мерою даёт духа. Бог даёт лишние дары. Вспомните, в Евангелии чудо умножения хлебов: насытились пять тысяч, и корзины остаются объедков ещё. Чудо в Кане Галилейской (первое чудо Христа): вода превращена в вино, и ещё остаётся потом, свадьба кончилась, уже вся пьяная лежит, а вино ещё остаётся.

Человек вообще создан так… Физиологи до сих пор удивляются: «зачем нужен головной мозг?». Потому что мы им пользуемся на десять процентов — зачем всё остальное?

Так вот… понятно, что это множественное число — это некий избыток жизни, который дан человеку. Это непосредственно библейский смысл.

А вот затем уже (в православной особенно традиции) в этом словосочетании и другой смысл стали углядывать, разглядывать: в человеке много уровней жизни. Помните, мы говорили о микрокосмосе? Много уровней жизни в человеке.

Вот есть жизнь чисто физиологическая, которая роднит нас с животными, даже самыми примитивными.

Есть жизнь душевно–физиологическая, которая роднит нас с высшими животными. Надо заметить, что по учению многих отцов Церкви душа человека и душа животного — это очень близкие феномены. У Антония Великого так, у Феофана Затворника. Ну, то, что Аристотель называет «животная душа», в конце концов. Есть некоторые основные инстинкты, типа эроса и танатоса, которые мы можем и у животных подметить, и у человека.

Есть более высокий — уровень жизни собственно человеческой: скажем так, это уровень человеческого подсознания (где-то между животными инстинктами и собственно человеческим уровнем — специфически человеческое подсознательное, какие-то культурные архетипы и так далее).

Дальше — уровень сознательной жизни человеческой: уровень культуры, уровень межчеловеческого общения — то, что на языке церковном называется «душевностью». Душевный уровень между людьми возникает.