Боулмингтон недовольно скривился, но возражать не стал.

– Но в таком случае мне придется оставить вас на какое-то время.

– Полагаю, мы найдем для себя занятие, – сказал мистер Картрайт.

А миссис Картрайт заговорщицки шепнула Тому:

– Я пригляжу за ними, друг мой. И не позволю шуметь.

– Если не возражаете, я покажу вам фильм о нашем заказнике, – предложил Том.

– С динозаврами? – недоверчиво прищурился капитан.

– Ну разумеется!

– Полагаю, это будет любопытно, – согласился мистер Картрайт. – Я на живом примере смогу объяснить вам, Джек, некоторые приемы охоты на динозавров.

– Ну что же, идем! – кивнул Боулмингтон.

Том снова отметил, что упоминание о фильме не вызвало недоумения ни у пирата, ни у джентльмена. Хотя им обоим, в соответствии с заявленными ролями, не полагалось знать о кинематографе. Но так было даже лучше – не нужно всего объяснять.

Все вместе они поднялись в разгромленную капитаном Боулмингтоном гостиную.

Телевизор, как и прежде, не принимал ни один канал.

Том подключил к телевизору видеоплеер и положил на открывшийся лоток диск с фильмом «Парк Юрского периода».

Первые же кадры заставили мужчин забыть обо всем.

Они смотрели на экран так, будто никогда прежде не видели этот фильм.

Том подошел к миссис Картрайт.

– Вы знаете, как с этим обращаться? – спросил он шепотом, вручая ей пульт.

– Невелика премудрость, разберусь, – улыбнулась в ответ женщина. – Не беспокойтесь, Том, идите, куда вам надо. У нас все будет в порядке.

Миссис Картрайт сказала это так, что Том почти поверил в то, что она понимает, что происходит на самом деле. Том заглянул ей в глаза, надеясь, что тетя Мэгги вернулась. Но нет, это была все та же милая и добрая миссис Картрайт.

– Если что, здесь еще три части фильма, – Том положил диски на колени миссис Картрайт. – Я постараюсь вернуться побыстрее.

– Удачи, – улыбнулась миссис Картрайт.

Том вышел на лестницу и прикрыл за собой дверь.

В гостиной во всю мощь своих огромных легких взревел тираннозавр.

На улице был тихо.

Даже миссис Уотс не выглядывала в окно, высматривая, не подбираются ли к ее дому зловредные китаезы.

Том выкатил велосипед на проезжую часть.

И ему сразу же сделалось не по себе.

Возле дорожки, ведущей к крыльцу дома мистера и миссис Хопкинс, по асфальту растекалась большая лужа. Формой напоминающая Австралию. Поверхность ее была непроницаемо темная. Так что Том поначалу подумал, что это еще один пространственно-временной разлом. А может быть, не еще один, а тот же самый, что вчера находился возле памятника Шуту. Только сегодня он подобрался поближе к его дому.

Однако в отличие от разлома края лужи оставались неподвижными. А на поверхности мерцали отсветы тусклых солнечных лучей.

Держа велосипед за руль, Том приблизился к луже.

Чуть пригнув колени, он наклонил голову к плечу и посмотрел на поверхность лужи под иным углом.

Ему хотелось убедиться в том, что это не кровь.

Вот только как это сделать?

Это была не вода и уж точно не молоко.

И не краска – на краске непременно была бы подсыхающая пленка.

Это могло быть темное вино, вишневое варенье, какая-то смазка…

Да мало ли что еще!

Собственно, ничего необычного в этой луже не было.

Ну, то есть почти ничего.

Странным казалось лишь то, что ни в самой луже, ни рядом с ней не было осколков. И пустой тары, если это была пластиковая банка, тоже не было видно.

Как будто кто-то принес ведерко – ну, допустим, это было ведерко – с клубничным сиропом – это ведь вполне мог оказаться сироп, – аккуратно вылил его на асфальт и ушел с пустой посудиной.

Как выглядит кровь, когда ее целая лужа, Том понятия не имел. И, в общем, ему не очень-то хотелось ликвидировать сей пробел в своих познаниях.

С другой стороны, если это была кровь, то рядом с ней должно было находиться тело. Которое также отсутствовало.

Том поднял голову и посмотрел сначала в один конец улицы. Затем в другой.

Улица, просвеченная лучами холодного осеннего солнца, была пуста.

И, что еще более удивительно, вокруг царило безмолвие.

Разумеется, это была не абсолютная тишина, как в сурдокамере. Было слышно, как шелестит листва, перебираемая легким ветерком. Ворковали голуби, устроившись на тянущемся по краю крыши водостоке. Пищали, прищелкивали и пиликали еще какие-то птахи, скрывающиеся в кронах деревьев.