Говорят, надо бояться бога. Это неправда. Бога надо любить. А как же любить того, кого боишься. Да кроме того, нельзя бояться бога еще и оттого, что бог есть любовь. Как же бояться любви? Не бояться бога надо, а любить его. А если будешь любить бога и не будешь бояться его, то не будешь бояться ничего на свете.

Труд, упражнение своих сил есть необходимое условие жизни. Человек может заставить других делать то, что ему нужно, но не может освободить себя от телесной потребности работы. Если он не будет работать нужное и разумное, он будет работать ненужное и глупое.

Человек, как и всякое животное, так сотворен, что ему необходимо работать для того, чтобы не умереть от голода и холода. И работа эта, чтобы прокормить себя и защитить от непогоды, как для всякого животного, так и для человека — не мученье, а радость. Но люди так устроили свою жизнь, что одни сами ничего не работают, а заставляют других за себя работать и скучают оттого, что не знают, что делать, и выдумывают всякие глупости и гадости, чтобы занять себя, а другие работают через силу и скучают работой, скучают оттого, что им приходится работать не на себя, а на других.

Нехорошо и тем и другим. Первым, неработающим, худо оттого, что они от праздности губят свои души, вторым же худо то, что они через силу тратят тело.

Но работающим все-таки лучше, чем не работающим. Душа дороже тела.

Если работа для вас главное, а плата вещь второстепенная, то вашим господином будет труд и его творец — бог. Но если работа для вас вещь второстепенная, а главное плата, то вы рабы платы и творца ее — дьявола и притом самого низкого и последнего из дьяволов.

Рёскин

Дьявол, ловя людей на свою уду, насаживает разные приманки. Но для праздного человека не нужно никаких, он идет на голый крючок.

Европеец восхваляет перед китайцем преимущество машинного производства: «Оно освобождает человека от труда». — Но труд есть благо. Освобождение от труда было бы великим бедствием, — отвечает китаец.

Всякий ручной труд облагораживает человека. Не обучать сына ручному труду — всё равно что приготовлять его к грабежу.

Талмуд.

Без упражнения своих мускулов не может жить животное, не может жить и человек.

Для того же, чтобы упражнение это удовлетворяло, радовало, надо упражнять его на полезное и лучше всего на служение другим. Это лучшее его употребление.

Молитва — это напоминание себе своего отношения к бесконечному, к богу.

Жизнь путает, раздражает нас, рассеивает наши мысли. От этого-то и бывает так полезна для души молитва. Молитва — это крепительное лекарство, оно возвращает нам мир и мужество. Она напоминает нам наши грехи, нашу обязанность прощения всех, она говорит нам: «Ты любим — люби; ты получил — давай; ты должен умереть — делай свое дело; побеждай гнев великодушием, зло добром. Чт'o нужды до ложного суждения людей о тебе. Ты не обязан ни угождать им, ни иметь успех. Делай, что должно; пусть будет, что будет. Твой свидетель — твоя совесть, а твоя совесть — это бог, который говорит в тебе. Вспоминай и освежай в себе всё это — в этом молитва».

Амиель.

Знай, что мы молимся богу и выражаем пред ним свои желания не потому, чтобы его воля подлежала изменению, но потому, что, обращаясь к нему, мы тем самым признаем его, а признавая его власть, душа наша очищается и возвышается.

Талмуд.

Молитва обращается к личному богу не потому, что бог личен (я даже знаю наверно, что он не личен, потому что личность есть ограниченность, а бог беспределен), а потому, что я — личное существо.

У меня зеленое стеклышко на глазу, и я всё вижу зеленым; не могу не видеть мира зеленым, хотя и знаю, что он не таков.

Молитва — это выяснение своего отношения к началу всего; это выяснение своей связи с людьми, своих обязанностей к ним, как к детям одного с нами отца, сведение счетов с самим собою по всем своим действиям и обсуждение своего темного прошлого для того, чтобы уберечься в будущем от ошибок прошедшего.

Талмуд.

Хорошо молиться в определенное время. Но если не можешь собраться с мыслями, лучше не молись, не повторяй слова одним языком.

Хороша и нужна молитва в уединении, но нужнее всего молитва среди шума людского, когда ты взволнован, увлечен, раздражен. Вспомнить в такие минуты о своей душе и о боге — в этом самая нужная и лучшая молитва.