Зима в далекой северной земле — снег, лед, пронизывающий холод… В глухую пору морозов и бездорожья двое чужаков, отец и сын, становятся пленниками главы местного клана: конунга по прозвищу Железный Лоб. Однако путники не так просты, поэтому их плен быстро заканчивается. Старший вынужден уехать, а младший, по имени Бран, остается, вняв просьбам о помощи, ведь, по уверению конунга, род преследует чудовище — гигантский медведь-шатун, уже убивший его старшего сына. Бран поневоле оказывается втянут в семейные распри здешних жителей, и тайны, которые они тщательно скрывают, постепенно выплывают на поверхность. Ему придется найти в себе силы выстоять, где остальные отступили, выдержать испытание, чтобы спасти самого дорогого в мире человека — там, где бродит призрак гнева, и где всё не то, чем кажется…
ВНИМАНИЕ: это не классический ЛР, хотя любовная линия в повествовании занимает главенствующее место. Предназначено для читателей, не ищущих в литературе только развлечения и не боящихся серьезных тем. За обложку опять огромное спасибо Любимовой Софе.
Часть первая Колдун
Пролог
Оно было за дверью.
Задыхаясь, дрожа всем телом, Траин приложил ухо к шершавой стене.
Тишина.
Лунный свет, ледяной и бледный, проникал в избушку сквозь щели между бревнами. Срывающиеся пальцы Траина машинально шарили по стенке. Даже если я заору, никто меня не услышит. Даже если я…
Что-то шелохнулось там, снаружи, двинулось, перегородив холодный луч. Траин замер, беззвучно шевеля губами. Сердце билось в горле, стучало так громко, что все на свете слышали его. И то, что за дверью, тоже.
То, что было сейчас за дверью, без сомненья слышало его.
Шелест шагов по жухлой траве. Время умерло. Траин так вжался в стену, точно пытался с ней срастись, слиться с неструганными бревнами. Было холодно, но он холода не чувствовал, пот заливал ему глаза. Этого Траин не чувствовал тоже — будто ото всех его чувств остался один лишь слух, и теперь он стоял и только слушал.
Оно было рядом. Траин отчетливо видел черную тень, заслонившую свет, и различал глухое, хриплое дыхание. Они были разделены единственной стеной.
Очень тонкой стеной. Очень хрупкой.
Не спастись.
Шорох. Движение. Мигнул и вернулся серебристый луч. Тварь кралась снаружи, и огромная тень мелькала в холодном свете: все ближе, ближе к двери…
Глубоко, прерывисто вздохнув, Траин наконец заставил себя двигаться. Оторвался от стены и отступил назад, в темную глубину нежилой избы.
Существо замерло снаружи. Ничего не делало, просто стояло и молчало, и молчание это звучало как смертный приговор.
Траин провел ладонью по одежде, ощутив липкое прикосновение насквозь промокшей ткани. Это кровь. Мысль была далекой и отстраненной. У меня все руки в крови, и оно это чует.
Но какая теперь разница…
— Великие боги… — он едва различил свой надтреснутый и слабый голос. — Помогите мне. Отец богов, великий Один…
Он остановился, потому что звук собственного голоса напугал его. Голос звучал потерянно и жалко — как блеянье овцы, ведомой на заклание. Словно в ответ, он услыхал скрип дерева, заметил тень, скользнувшую снаружи. Траин снова попятился, только бежать было некуда. Тень придвинулась, заслонила лунный свет, четко обрисовалась на стене: огромное, черное, грозное пятно.
Удар. Треск досок. Тяжелая туша налегла на дверь, надавила, и стены выгнулись, проломившись под страшной тяжестью. Глухой рык. В дыру просунулась когтистая лапа, а следом горящий глаз приник к отверстию и зашарил по темному нутру избушки.
Меня ищет.
Первенец конунга, будущий глава клана, человек по имени Траин вдруг исчез. Вместо него маленький испуганный зверек упал на четвереньки и скользнул к стене, скуля от ужаса. Им владело одно желание: убежать, исчезнуть, спастись. Во что бы то не стало. Любой ценой!
Чудище снаружи оглушительно заревело. Будто кукольная, в мелкие щепки разлетелась выбитая дверь, и Траин очнулся от собственного отчаянного крика. Приникнув к земле, он слышал, как существо вломилось в сарай. Как под его шагами шуршит прелая солома: шаг, еще шаг, и еще…
Горячее и шумное дыхание коснулось затылка, вздымая волосы. Немыслимая тяжесть обрушилась на плечо, и боль разорвала внутренности, заставив человека пронзительно заверещать, однако новый удар оборвал этот вопль. Чудище перевернуло жертву на спину. Траин вскинул руки в слабой попытке защититься, но зверь играючи хлопнул по ним лапой. Кости сломались, хрустя, будто тонкие сухие ветки. Траин захлебнулся кровью. Он больше не мог кричать. Глаза зверя — две кровавые звезды, — сверкали в темноте, а длинные, будто византийские кинжалы, клыки блестели слюной, которая капала Траину на лоб и щеки.
Эти клыки были последним, что он увидел в жизни. Мелькнула огромная лапа, и страшный удар расплющил ему череп.
Рева чудовища Траин уже не услышал.
Глава 1
Они настигли их около леса.
Темной лавиной они хлынули из-за холма. Их лохматые лошади неслись, будто птицы, и снег пополам с грязью летел из-под копыт.
Мы не успеем.
Двое беглецов почти достигли опушки. Тучи наползали на горы, мутный диск зимнего солнца погружался в бурлящую серую пелену. Угрюмый лес на склонах гудел и ревел на ветру.
Мы ни за что не успеем, понял старший.
Лошадь его юного спутника сильно отстала, и старшему пришлось осадить жеребца. Лошадь юноши храпела, нося боками на скаку. Она была вся в пене, заметно было, что животное мчится из последних сил.
Сейчас они его догонят. Сейчас они…
Стрела свистнула у самого лица, обожгла щеку, будто чье-то горячее дыхание.
— Не жди меня! — завопил юноша. — Беги в лес! В лес!
Старший не двинулся. Его взгляд был прикован к юноше. Преследователи неумолимо настигали, накатывались на беглецов, как прибой, старший видел секиры, блестевшие у них в руках. Пришпорив жеребца, он ринулся навстречу спутнику. Когда они поравнялись, младший закричал: