В особенности же Сталин не прощал критики в свой адрес, не терпел людей самостоятельных, не нуждавшихся в его указаниях, сохранявших независимость суждений, основанную на высокой культуре, знаниях и богатом опыте. А именно к таким деятелям относился Х. Г. Раковский. Летом 1923 г., то есть именно тогда, когда последовала первая кара в отношении Раковского, на даче Сталина в Зубалове, недалеко от станции Усово под Москвой, в беседе с Каменевым и Дзержинским подвыпивший будущий «вождь» заявил: «Самое лучшее в жизни отомстить врагу: хорошо подготовить план, нацелиться, нанести удар и… пойти спать». [485]

Другие же деятели проявляли циничную «проницательность» и «понятливость». М. Кольцов будто бы рассказывал в узком кругу, что вскоре после организации им журнала «Огонек» он был вызван на Старую площадь (журнал был создан в 1923 г., но вызов имел место уже в 1924 г., после смерти Ленина). В беседе наедине генсек похвалил новое издание и тут же заметил: «Но у некоторых товарищей членов ЦК есть мнение, что в журнале замечается определенный сервизм». Кольцов сразу же сообразил: журнал опубликовал большую подборку о председателе СНК СССР «День Рыкова». Упущение быстро исправили, ближайший номер вышел с портретом Сталина на всю обложку. [486]

Раковский же сохранял полную самостоятельность и личную независимость, за что и понес первую, пока еще весьма относительную, кару.

Устранение Х. Г. Раковского с поста главы украинского правительства сопровождалось перемещением его на дипломатическую работу.

Собственно говоря, это перемещение вроде бы не было лишено логики. Проявивший уже высокие качества дипломата, Х. Г. Раковский получил назначение на ответственную дипломатическую работу – заместителем наркома иностранных дел СССР и полномочным представителем СССР в Великобритании. Но при этом надо иметь в виду два важных момента. Во-первых, назначение заместителем наркома было произведено для того, чтобы не столь явно ощущалось значительное служебное понижение бывшего главы правительства второй по масштабам и по значению союзной республики, обладавшего даже большим весом, чем руководители правительства РСФСР, находящегося в Москве, прямо «под союзным правительством» и в значительной мере бывшего лишь номинальным. Реально же Раковский не исполнял функций заместителя наркома ни одного дня. Во-вторых, назначение полпредом состоялось в то время, когда между Великобританией и СССР не было дипломатических отношений и перспективы их установления оставались туманными. Само назначение было поначалу фикцией, и только развитие событий превратило его в реальность.

В начале июля 1923 г. за рубежом появилось сообщение о том, что нарком внешней торговли Л. Б. Красин, по совместительству занимавший пост полпреда (фактически официального агента) в Лондоне, выехал в Москву с намерением добиваться освобождения от этого поста, о чем сам заявил в преддверии отъезда корреспонденту газеты «Накануне». Действительно, через несколько дней последовало сообщение об освобождении Красина от дипломатического поста. [487]

Слухи о назначении Раковского стали появляться в зарубежной печати за несколько месяцев до того, как оно стало фактом. Очевидно, имела место намеренная утечка информации, ставившая одновременно две цели: прощупать мнение британских кругов о возможном появлении Раковского в Лондоне и поставить самого Христиана Георгиевича перед дилеммой – прекратить конфликт со Сталиным и остаться на Украине или отправиться в зарубежную «ссылку». Иначе говоря, само распространение слухов было в отношении Раковского ультиматумом. Еще 6 июня Красин писал жене из Москвы: «Мало еще кого успел повидать и по своим личным делам ни с кем не говорил. Но уже окончательно решен вопрос о назначении в Лондон Раковского и даже есть надежда, что оно будет принято в Лондоне. Об условиях работы сказать что-нибудь трудно, положение очень неопределенное, по-настоящему никто не знает, кто именно хозяин положения». Впрочем, тот же Красин через месяц писал о предстоявшем событии в несколько ином тоне: «Назначение Раковского, по рассказам, вызвано главным образом желанием избавиться от него на Украине. Вопрос теперь только, дадут ли ему англичане agreement; [488] об этом, когда узнаешь, напиши (через курьера)». [489] Видимо, невольно (особенно это касается первого письма) Красин был использован для распространения слухов.

В связи с тем, что косвенный ультиматум не подействовал, во второй половине июня 1923 г. правившая группа перешла к действиям. На заседании коллегии Наркоминдела 20 июня нарком Чичерин при обсуждении вопроса о полпреде в Лондоне назвал кандидатуру Раковского, которая была безусловно предварительно согласована на самом высоком уровне. [490]

За перипетиями, связанными с назначением советского полпреда, внимательнейшим образом следил Форин Офис – британское министерство иностранных дел. Информацию о Раковском британские власти получили и по линии разведки – Сикрет интеллиджент сервис. В ней было немало надуманного: прогерманская ориентация Раковского, обвинения его в культивировании украинского национализма и т. д. Но основные выводы были довольно точными: независимость взглядов Раковского привела к его столкновению с диктатом Кремля; нет данных о том, что он когда-либо был замешан в антибританской деятельности. Особенно важным было предположение, что, в отличие от Красина, слепо следовавшего директивам Москвы, Раковский будет выражать свою точку зрения на многие вопросы внешней политики СССР. [491]

Решение о назначении Раковского заместителем наркома иностранных дел и полпредом в Лондоне первоначально было принято Политбюро 21 июня. [492] Наркоминдел, однако, настаивал на том, чтобы он также стал торговым представителем. 6 июля Чичерин напомнил Сталину, что, когда Политбюро решало вопрос о назначении Раковского полпредом в Лондон, вопрос о том, будет ли он возглавлять торгпредство, оставался открытым. Сегодня, продолжал Чичерин, коллегия НКИДа с участием Зиновьева и Раковского единодушно пришла к выводу о необходимости соединить в одних руках оба поста. Чичерин заключал: «Отделение торгпредства от полпредства поставило бы тов. Раковского просто в смешное и глупое положение, более декоративное, чем реальное». [493] 7 июля телефонным опросом членов Политбюро Раковский был назначен и торгпредом в Великобритании. 9 июля таким же опросом по телефону был признан необходимым «немедленный отъезд т. Раковского в Англию». [494]

14 июля последовала публикация постановления ЦИК СССР по этому вопросу. Обо всем этом ни с самим Раковским, ни с высшими государственными органами Украины не консультировались. Свидетельство этого – факт, что лишь в день публикации названного сообщения, то есть постфактум, Президиум ВУЦИКа дал согласие на назначение: «принимая во внимание чрезвычайную важность авторитетной защиты политических и экономических интересов СССР в Англии», и освободил его от обязанностей председателя СНК Украины. [495]

Раковский воспринимал свое назначение в Лондон как наказание, не скрывал этого, а открыто объявил в письме Сталину с копиями членам ЦК, ЦКК РКП(б) и Политбюро ЦК КП(б)У от 18 июля 1923 г., в котором определил назначение в Лондон как предлог для снятия с работы на Украине, ясный не только для него одного: «Впрочем, особое отношение ко мне товарищей, руководящих Политбюро ЦК, выявилось гораздо раньше. Особенно оно стало очевидным для членов нашей организации на Украине, а также для некоторых членов организации в России во время XII партийного съезда… Мое назначение в Лондон является продолжением той тактической линии, целью которой является ликвидация меня как партийного и советского работника. Я не знаю, насколько в интересах партии устранение от непосредственной советской и партийной работы товарища, который уже больше 30 лет находится в рядах активного авангарда международного рабочего движения. Об этом я не могу судить, так как речь идет обо мне, но как общее положение я считаю необходимым в назначении и перемещении исходить исключительно из соображений делового и партийного фактора». [496] Раковский был здесь прав во всех отношениях, в том числе и в том, что причины снятия его с работы на Украине ясны были не только для него самого. Такого же мнения придерживалось британское внешнеполитическое ведомство. В начале августа 1923 г. в Форин Офис был подготовлен доклад в связи с назначением Раковского полпредом в Англию, где было сказано: «Главной причиной назначения Раковского было желание избавиться от него. Чтобы план поглощения (Украины. – Авт.) удался, нужно устранить Раковского». [497]