– Сынок, садись, нам надо поговорить.

У меня всегда на это были сотни «важных» дел:

– Сейчас папаня, как закончу это…

– Еще пять минут…

– Очень тороплюсь па, можно перенести на потом?

– Друзья на улице ждут. Ну, очень ждут….

– Очень опаздываю: в школу, по архиважным делам, на футбол, в кино.

Всегда этих отговорок у меня была целая гора, пока не услышал, наконец, волшебное ласково-грозное слово:

– Сядь!

Садился от безысходности и усилием воли прикидывался «весь во внимании». Отец, как всегда, рассказывал мне свои мысли и советы.

Чутко-лопоухий, то есть я, все свои силы тратил только на кивание головой. Притворившись, что в каждое слово вникаю, понимаю и беру на вооружение.

Временами, украдкой смотря на часы, ждал, когда всё закончится.

Очень часто слышал:

– Сынок ты сейчас меня не поймешь. Вот, когда у тебя появится свои дети, тогда вспомнишь мои слова и осознаешь.

Тогда твердо считал, что отца понимаю, еще как понимаю… Каким же дураком я был тогда!..

Скажите, пожалуйста, уважаемые родители, как мы с вами готовимся к беседе с детьми? Месяц собираем мысли, месяц пропитываем каждое слово своим опытом, месяц обдумываем смысл каждой фразы…

И когда наконец-то готов передать всю соль своей жизни своим детям, ты замечаешь, что они всегда «очень заняты» чем-то «суперважным».

Когда ты вкладываешь в каждое слово опыт своих бывших «фингалов», которые тебе понаставило бытие, в каждую реплику помещаешь свои эксперименты нахождения в яме по уши в дерьме, чтобы твои дети туда не попали, выжимаешь до последней капли все свои успехи и впрессовываешь в каждую точку, запятую и передаешь им…

Вдруг замечаешь у них знакомую позу и выражение, которую видел в далеком детстве в зеркале, когда сидел рядом с отцом… Лопаты чертиков так и мелькают и мелькают, углубляя ров…

Что еще мы можем дать нашим родителям, кроме денег, хорошего питания и внимания? Им нужна забота!

Разрешите, расскажу вам еще одну историю из архива нашей семьи.

Ничего не буду добавлять и убавлять, напишу максимально точно каждую реплику, каждое слово… так, как всё это было.

Как-то приехал к родителям, как всегда, веселый и голодный. Меня встретили родственники, шум-гам. Пришли старшие братья, пообнимались, пораспрашивали друг друга о том о сём, но я не подавал виду, что вижу у каждого из них по «фингалу» под глазом.

Когда все разъехались по своим делам, старший брат мне подмигнул здоровым глазом, тихо сказав: «Пошли, есть разговор!»

Вышли с братьями во двор и прошли в самую дальнюю гостиную. Смотрю, еще один стол накрыт, сели, сидим…

Любуюсь на их свеженькую иссиня-черную красоту вокруг глаз и молчу. Точь-в-точь два надутых медведя панды напротив меня. Не знаю, смеяться или плакать. Старательно держу серьезный вид.

Средний панда начал разговор:

– Брат, тебя отец любит больше, чем нас, и слушает чаще, поговори с папой, чтобы он нас прилюдно не бил. Понимаешь, когда мы виновны, пусть нас наказывает, как хочет, мы только «за»! У нас тоже взрослые дети, и мы отца понимаем. Но когда позавчера он нас двоих колотил во дворе… Мы лежали на земле, а вокруг стояли наши дети и дети наших детей. Нам было очень стыдно, особенно перед своими внуками. Они стояли, смотрели, как их дедушек их прадедушка дубасит.

Скажи отцу, если мы виноваты – пусть накажет, но только не перед нашими внуками и внучками. Я начал хохотать, старший панда меня одернул:

– Ты что ржешь, что здесь смешного?

Я им объяснил, утирая слезы смеха:

– Вы хоть слышите со стороны, что вы говорите?

Двух здоровых дедушек один маленький прадедушка лупит! Расскажите, за что вас папа так разукрасил?

Средний панда:

– Ну, мы вдвоем решили отметить день рождения моей внучки. Кто-то притащил спиртное, и отец нас увидел за этим делом. Ну, вот и мы получили… Поговори с папой.

Я честно пытался понять:

– А почему не убежали, зачем сидели на земле? Разве отец вас догонит? Батя-то всего сорок килограммов весит и медленно ходит, могли бы где-нибудь спрятаться!

Старший брат говорит:

– Ты что, дурак? У него же астма… а вдруг упадет, только этого нам не хватало. Вот и сидел на земле, когда видел, что его посох мимо меня летит, старался плечом ловить. Пару раз не успел плечом поймать и по голове получил, и средний брат – тоже…

Я продолжал смеяться:

– Ну, вы даете! Что это новая форма удовольствия – палки плечами ловить? Увернуться не могли, что ли?

Они наперебой стали ворчать на меня:

– Ты что, на самом деле оглупел в своей Москве? Что с отцом случится, если вдруг он промахнется?

– Да он мигом упадет, что-нибудь еще с ним произойдет, упаси боже.

– И так он еле ходит, вот и ловили удары… Поговори с отцом…

Понимаете, они так заботились об отце, что себя не жалели, лишь бы с ним ничего не случилось!