– Остался один. – Торреш посмотрел на меня, и вслед за ним взгляды всех одиннадцати человек перекинулись на меня.

– К-7, - назвал я свой номер, - Сайлекс. – Я и так стоял, не дойдя до своего места рядом с братом.

– А дар? – Поинтересовался Тот.

– А вы не помните? – Алистер усмехнулся, уставившись в пустой стакан.

– Изменение направления любых векторов. – Ответил я.

– Эм… - Торреш, да и в принципе все, не совсем поняли, о чем я. – А точнее?

Я посмотрела на брата и тот, снова ухмыльнувшись, схватил вилку со стола и кинул ею в меня. Бросок был хороший, и в случае попадания у меня на лице могли бы появиться четыре близкорасположенных отверстия. Но прибор пролетел полсекунды секунды и шмякнулся ровно в центр стола.

Девять пар глаз уставились на меня, чего-то ожидая. Конечно, я знаю чего, но предпочитаю, чтобы вопросы задавали они. Разговорчивый здесь явно Торреш и, что и предполагалось, первым сказал он:

– Когда ж ты уже пошатнёшься.

– Никогда, - я улыбнулся, пробираясь между барной стойкой и остальными к своему месту.

– Большинство из вас ещё были в наркотическом опьянении, а потому не помните этого, но именно Сайлекс был тем, кто освободил нас. Он закоротил энергосистему лаборатории и спровоцировал взрыв, успев вывести некоторых из нас.

Айви закивала, она помнила это.

– А ещё не многие помнят разговоры учёных о подопытном К-7. Самый перспективный из всех, и самый удачный. Им удалось достичь того, что его… «дар» не оставляет дефектов, как наши. Более того, именно К-7 обладает той самой способностью, что может подавить барьер. – Объяснила Тоньё.

– Как управление векторами может это сделать? – Тотт нахмурил брови.

– А ты подумай. – Ухмыльнулся Алистер.

– И учи мат.часть. – Поддакнул я.

– Так почему же ты просто его не отключишь? – Спросила Мартила.

Я посмотрел на брата, тот на меня, и мы оба поджали губы. Есть проблемы, которые следует решить до того, как купол будет снят, не говоря о том, что полное подавление лучей, формирующих барьер, меня скорее всего убьёт.

– Я пригласила его по ряду причин, - снова заговорила Тоньё, - прежде всего: мы рады тебя видеть, Сайлекс. Неизвестно, что было бы с нами, если бы не ты.

Вы бы умерли, подумал я про себя.

– Но, меня, как дочь генерального директора компании Вим…

Дочь кого?!

– Интересует вот что: как так случилось, что страдающая геномом дочь Джейсона Куо – Алесса – выглядит практически как одна из нас. Неужели?..

– Да. – Я кивнул. – Мы нашли способ лечения генома. И именно геном является причиной, по которой ещё нельзя снимать купол.

– Мы здесь, - начал Нернив, - несмотря на все наши старания, люди очень недалёкие. Прошу, объяснись.

– Когда мы сбежали из Дории, купол был отключен на три с половиной часа. – Принялся объяснять Алистер.
– За это время сюда самыми разными путями проникло множество инфекций, вирусов и прочее. Некоторые мелкие города сжигаются целиком, чтобы предотвратить вспышки эпидемий таких болезней как, к примеру, чума. Но её, кажется, уже локализовали и уничтожили. Как и многие другие. Проблема в том, что генетическая неполноценность жителей Дории привела к невероятному упадку иммунитета, организмы настолько ослаблены, что банальная простуда может убить человека. Из чего следует, что купол можно будет снят, только когда всё население страны перестанет страдать от генома. В противном случае, прекрасный и бесконечный мир микроорганизмов уничтожит всё.

– Но ты нашел способ лечения генома, верно? – Цэр посмотрел на меня.

– Да, но вылечить надо всех, а не только элиту Дории.

– Насколько я понимаю, метод лечения весьма дорогостоящий? – Сразу видно, что Тоньё понимает, в чем корень проблемы.

– Весьма. Однако, корпорация Вим могла бы себе это позволить.

Мы замолчали на некоторое время и стали переглядываться. Я будто слышал, как в голове каждого из них скрипят шестерёнки. Мы с Тоньё уставились друг на друга, а через пару минут игры в гляделки, она открыла было рот, но я тут же перебил её:

– Нет, я понятия не имею чем шантажировать твоего отца.

– Есть кое-что пострашнее, чем обесцвечивание. – Проговорил Торреш. – Меня приглашали для психологического лечения людей, страдающих самой острой формой проявления генома.

О чем он? Я знать не знаю, о чём речь.

– Умственная деградация. Согласно ряду исследований, лет двадцать назад средний уровень интеллекта был много выше, чем сейчас, и дети, неспособные научиться даже произносить слово «мама», рождались чрезвычайно редко. Сейчас же таких очень много.

– А дети не рождаются вообще… - Пробубнил Алистер.

– Более того, - продолжил Торреш, вздохнув, - резкая деградация может произойти с любым носителем генома. Я видел этот процесс собственными глазами. Страшное зрелище. И это не всё…

– Существует фактор мутации. – Кивнул Алистер. – Ты видел КИ-СО-7?

– Да, - кивнул тот, глядя брату в глаза, - и этот феномен происходит не только с носителями генома. Представители элиты страдают им куда чаще, чем обесцвеченные.

– Что за КИ-СО-7? – Я ничего не знал о таком протоколе.