Единственным непререкаемым авторитетом для неустрашимого животного был персидский кот Малыш, живший у Ардашевых с тех пор, как они приехали в Ставрополь. Леон, вероятно, принял его за отца и никогда не нарушал субординацию.

В Петрограде же Варваре было строго-настрого запрещено выпускать задиру на улицу. Но однажды это неугомонное создание ухитрилось прошмыгнуть между ног горничной и пропасть. Три дня о нем не было ни слуху ни духу. На поиски беглеца снарядили всех. Даже дворники и швейцары близлежащих домов старательно обшаривали закоулки в надежде отыскать белую бестию и получить от хозяев солидное вознаграждение. Но «черкесского сорванца», как его окрестила Варвара, найти никак не удавалось. И лишь на четвертые сутки заплаканная Вероника Альбертовна услышала на дворе знакомый голос. Леон сидел на крышке мусорного ящика в окружении целого кошачьего царства и немилосердно орал. Завидев хозяйку, котяра неторопливо, ничуть не теряя собственного достоинства, пошел ей навстречу. Все черно-бело-серые собратья перед ним вежливо расступились. По всему было видно, что и здесь, в столичном дворе, он успел сделаться вожаком.

— А что, Варвара, у нас гости? — осведомился статский советник и кивнул на чужой котелок.

— Допрашивают, — чуть слышно выговорила горничная.

— Кого? — от удивления дипломат даже перестал раздеваться.

— Веронику Альбертовну, — с прискорбным видом пояснила она.

— То есть как допрашивают? Кто?

— Пришел какой-то господин. Представился полицейским. Спросил, не здесь ли проживает Вероника Альбертовна Ардашева. Я подтвердила. Он велел вызвать… В гостиной они, уже давно.

— Ясно.

Клим Пантелеевич тщательно причесался перед зеркалом и направился в комнату.

За столом сидела супруга с красными заплаканными глазами. Рядом с открытым блокнотом и карандашом в руке — незнакомый человек, вернее, отчасти незнакомый. Ардашев вспомнил, что видел его в ателье «Мадам Дюклэ». И еще тогда разглядел в нем агента сыскного отделения.

Визитер поднялся.

— Клим, это господин Игнатьев, из полиции, — поспешила пояснить супруга и протянула чужую визитную карточку, которая лежала на скатерти.

Бывший адвокат пробежал ее глазами и положил на место.

— Позвольте отрекомендоваться: Игнатьев Петр Михайлович. Как вы изволили убедиться, я служу в сыскной полиции.

— Ардашев Клим Пантелеевич, — холодно выговорил статский советник. — А что тут за слезы? — повернувшись в сторону супруги, осведомился он.

— Фаиночку зарезали, Вяземскую, — пролепетала Вероника Альбертовна. — Вчера, у парадного.

— Так… а ты-то здесь при чем?

— Я, получается, видела ее последней, — промакивая глаза кружевным платочком, сказала она.

— Да, — подтвердил сыщик. — Швейцар сей факт засвидетельствовал. И потому я здесь.

— Понятно. Продолжайте. Я, надеюсь, вам не помешаю?

— Нет, конечно.

— Вот и прекрасно, — проговорил Ардашев и уселся в кресло напротив.

Полицейский заглянул в блокнот и спросил:

— Итак, вы сказали, что медиум — господин Чертоногов — пытался вызвать дух Саввы Морозова?

— Почему пытался? — обиженно промолвила Ардашева. — Он вызвал его. И тот не только появился, но и ответил на вопрос, кто его убил.

— Как убил? — сыщик от удивления откинулся на спинку стула. — Всем известно, что Савва Морозов застрелился. Это случилось больше десяти лет назад во Франции, в Каннах.

— Н-не знаю, — робко выговорила Вероника Альбертовна. — Но он явственно назвал имя человека, причастного к злодейству: Леонид. И даже дал его сегодняшний адрес в Петербурге… Петрограде: Екатерининский канал, 25. — И тут же, обратившись к мужу, она спросила: — Клим, Лизочку Запольскую помнишь? Она раньше там жила.

Ардашев кивнул.

— А раз так, то я и предложила вызвать дух матери Анечки Извозовой — модистки, которую недавно ослепили на Болотной.

— Вы и ее знали? — спросил сыщик и что-то пометил карандашом на листке блокнота.

— Ну да. А что тут удивительного? Я уже полгода заказываю там наряды.

— А раньше? Где раньше вы шили свои платья?

— Простите, — вмешался Ардашев, — но какое это имеет значение?

— Хорошо-с, — пошел на попятную полицейский. — Можете и не отвечать на этот вопрос. Мы ведь так, беседуем, по простому-с, без протокола.

Клим Пантелеевич слегка поморщился, но промолчал.

— Итак, вы изволили заметить, что посоветовали вызвать дух Анны Извозовой?

— Да нет же! Анна жива. Я хотела, чтобы медиум поговорил с ее матерью, то есть с духом ее умершей матери, и выспросил, кто совершил это преступление. Ну надо же, в конце концов, узнать злодея!

— И что же вам ответили?

— Эразм Львович сказал, что понадобится фотографическая карточка умершей. А Фаина пообещала отыскать ее и принести к следующему сеансу.