Азгуд отклонился немного назад и закрыл лицо сгибом локтя. Руку же со стрекозой спрятал за спину, определив для себя, что при сложившихся обстоятельствах использовать стрекозу никак нельзя.

– Хороший! Замечательный! А красавец-то какой! – похвалил он. Грифон чуть повернул голову, разглядывая его поочередно то правым, то левым глазом. Казалось, для удара клювом ему не хватает какой-то малости. Быть может, страха самого Азгуда?

– Ты узнал меня, не правда ли? Я изменился, но ты узнал! – Голос Азгуда с каждым мгновением набирал уверенность и силу. – Я искал тебя много лет. Еще в Эдеме мне было досадно, что ты дружишь больше с Ареем. Но ведь и ко мне ты относился неплохо? Я запомнил, что ты любишь вот это!

Азгуд раскрыл ладонь. На ладони у него лежал алый комок. Это было сердце кролика, убитого совсем недавно. Оно еще продолжало биться, и из него малыми порциями вытекала быстро густеющая кровь. Песочный грифон перестал размахивать крыльями. На сердце кролика он смотрел такими же глазами, что и Огнедых на стрекозу.

– Да-да! Оно самое! Думаешь, я не знал, куда деваются эдемские кролики? Этот, правда, не эдемский, ну да что ж поделаешь. Теперь я там не бываю.

Песочный грифон, не сводя с Азгуда внимательного взгляда круглых глаз, стал медленно приближаться. Тот поощрял его одобрительными репликами:

– Умница, малыш! Пойдешь со мной – и у тебя каждый день будет много таких сердец!

Грифон вскинул голову. Ирка ощутила, что он сейчас клювом схватит сердце с ладони. Азгуд тоже ожидал этого. Но тут короткий огненный плевок рассек воздух. Спустя мгновение кроличье сердце обратилось в уголек, а сам Азгуд, со стоном присев, уже дул на опаленную ладонь. Грифон сердито оглянулся на саламандру. Огнедых щурился с невинным видом. Потом немного выдвинулся из огня, словно напоминал: что за фокусы? вообще-то обязанности чесать спинку никто не отменял! Грифон подумал-подумал, по-птичьи шевеля головой, и вновь занялся спинкой саламандры.

Кто-то из тартарианцев попытался метнуть копье, но Мармус, подпрыгнув так высоко, как нельзя было ожидать от мирного секретаря, перехватил его в воздухе.

– Не трогать их! Вы понимаете, что такое грифон? – рявкнул он. – Все назад!

Азгуд тяжело поднялся.

– С кроличьим сердцем не сработало! – посетовал он. – Что ж, попробуем по-другому!

Ирка толком не поняла, как Азгуд это сделал, но в воздухе точно приоткрылась дверь, и появились три мощных стража в пахнущих дымом плащах. Между стражами шествовал сбежавший из Эдема грифон. Выглядел он довольным жизнью: рана заживала, а один из сопровождавших его стражей подкармливал его кусочками сырого мяса.

Все же на всякий случай на грифоне был ошейник, переходивший в нагрудную бляху и крепившийся на спине: птичья голова мало подходит для ошейника классической конструкции. Три ведущие от него цепи находились в руках у стражей. Азгуд бесстрашно подошел к грифону и потрепал его по клюву.

– Возьми их, малыш! Начни с саламандры! – приказал он.

Грифон оглянулся на Азгуда, точно поняв его слова, и решительно двинулся к Огнедыху и другому грифону. У Ирки впервые появилась возможность сравнить двух грифонов. Второй был много крупнее и мускулистее, но в движениях не так быстр.

Огнедых наблюдал за грифоном без всякого страха, делая узкой спинкой призывные движения. Мощный грифон стал замедляться. Вид у него был растерянный. Если поначалу он двигался с явным желанием схватить, но теперь сильно задумался.

– Взять его! – опять крикнул Азгуд и ладонью довольно сильно хлопнул грифона по спине. – Взять! Тебе не страшно его пламя!

Грифон, решившись, шагнул вперед, но до Огнедыха так и не добрался. Маленький грифон, рванувшись ему навстречу, грудью налетел на большого и толкнул его. Крупный грифон подался чуть назад и встречным толчком сбил малыша с ног. Собираясь нанести удар клювом, придавил ему грудь тяжелой лапой – и растерянно остановился.

Маленький грифон, раскинув крылья, лежал на спине и болтал в воздухе лапами. Никакого страха в его движениях Ирка не замечала, хотя два-три удара огромным клювом легко могли бы его прикончить. Напротив, точно наперед зная, что никакого вреда большой грифон ему не причинит, он ударил его лапой и игриво клюнул в грудь. Потом вырвался и стал носиться кругами, как щенок, приглашающий большого пса поиграть. Щипал его клювом, толкал лапами. Большой грифон огрызался, спасая от атаки маховые перья, поджимал крылья, но в то же время невольно отзывался на игру и тоже начинал так же смешно прыгать.

Саламандра благосклонно наблюдала за ними, изредка вопросительно шевеля спинкой и словно говоря, что, мол, да, все хорошо, я все понимаю! Но чесать? Чесать-то спинку кто будет?

Песочному грифону мешали играть цепи, тянущиеся к ошейнику его приятеля. Не переставая прыгать, он скользнул вдоль одной из них и, к удивлению своему, обнаружив на другом ее конце стража, ударил его лапой. Удар показался Ирке несильным, почти шлепком, но громадный страж взмыл ввысь, точно камень из катапульты, и по дуге умчался куда-то в район «Войковской».