– Точно! – чуть подумав, согласился ротный. – Вроде как за облаками настоящее небо прятали.

Соломатин оторвал взгляд от серых туч, улыбнулся.

– Настоящее небо? Предки вас бы поняли. Они считали, что за нашим синим небом находится иное – истинное, из камня и металла. Небесная твердь… Но поскольку астрономия давно все расставила по местам, будем считать это неведомым пока оптическим эффектом…

И вновь бывший замкомэск не поверила Родиону Геннадьевичу. Астрономия – она в книжках, а книги людьми пишутся. Этих бы знатоков сюда, на поляну!

– …Дхары, мои соплеменники, посчитали бы, что нам на невеликий миг открылось Эрво Мвэри – Высокое Небо. По преданиям, его можно было увидеть над Дхори Архом в дни священных праздников. Это считалось великим знамением.

Ольга еле слышно повторила: «Эрво… Эрво Мвэри…».

– Родион Геннадьевич, а на Высоком Небе ваши боги жили?

Достань Воробышка повел плечами, неспешно встал, одернул свитер.

– Подъем, товарищи! Этак и простудиться можно. Позволю себе напомнить: чудеса – чудесами, однако на дворе март… Что же касаемо богов, то мои предки были, как ни странно, монотеистами. Эрво Мвэри и есть высшее Божество.

«Значит, мы видели Бога?!» – поразилась девушка, но вслух ничего не сказала. Она вдруг поняла, что очень хочет курить.

4

Ехать на станцию решили под вечер, надеясь успеть на ночной проходящий поезд до Столицы. Участковый, товарищ Громовой, поспешил найти две подводы и сам вызвался проводить гостей, явно радуясь их отбытию. Но те, поблагодарив, отказались от сопровождения, решив позвать с собой уже знакомого дядьку Никифора. Вторую подводу бывший замокэск брала на себя.

С Фраучи распрощались совершенно по-дружески. Семен Тулак попросил командира батальона отметить командировку, тот не отказал, и на казенной бумаге появилась печать с загадочными буквами «В/Ч 0951 ЧСР». Краснолицый посоветовал писать в отчете только то, что было видено своими глазами, а от комментариев воздерживаться «во избежание». Командир явно желал им добра, и ротный не стал спорить, хотя сам имел иное мнение.

А с Родионом Геннадьевичем решили встретиться в самое ближайшее время. Через пару дней ученый возвращался в Столицу. Работал он в дхарском культурном центре, занимавшем особняк в одном из переулков старого Замоскворечья. Семен адрес записал, а Ольга запомнила, проговорив его для верности семь раз подряд.

– Н-но! – хмурый дядька Никифор взмахнул вожжами. Подводы тронулись, и бывший замкомэск наконец-то позволила себе закурить.

* * *

За эти дни дорога успела немного подсохнуть, однако лошади все равно шли понуро, без всякой охоты ступая копытами по влажной, мягкой земле. Лес, подступавший к самому проселку, угрюмо молчал, мерная тряска навевала сон. Семен Тулак, поудобнее устроившись на подводе, прикрыл глаза, но мужественно боролся с дремой. Отдохнуть можно будет в Столице, а пока следует держать ухо востро. Мало ли что? Дядька Никифор – и тот не внушал ни малейшего доверия, а было еще местное ГПУ, вежливый товарищ Фраучи, бегающие по лесам «мыльные люди». Он даже мельком позавидовал Виктору Вырыпаеву, имевшему возможность с полным комфортом заниматься своими обезьянами. Вдобавок очень хотелось чая с мятой, и ротный дал зарок сразу по возвращению на службы выпить две, нет, три кружки и непременно с баранками.

Об отчете Семен решил пока не думать. Приедет – и напишет. Нет, не напишет, а продиктует товарищу Зотовой, дабы казенный «ремингтон» не простаивал. А еще надо непременно зайти в гости к Родиону Геннадьевичу и расспросить его поподробней не для службы, а исключительно ради личного интереса. Многое довелось повидать бывшему ротному, но «Сеньгаозеро» и Шушмор явно выбивались из общего ряда. Белая сфера огня, серебристый небесный купол…

Он все-таки задремал, успев сунуть левую ладонь в карман, где лежало оружие. Мягкое теплое забытье навалилось, запечатало веки, укутало зыбкой, прозрачной тишиной, сквозь которую уже был слышен неясный топот копыт. Призрачные кони уносили в царство Сна…

– Эй, Семен! Товарищ Тулак! Семен!..

Пистолет он вытащил, не открывая глаз. И так же, не глядя, сел, поворачиваясь в сторону крика.

– Охти, барин! Не надо!..

Кажется, дядьке Никифору тоже пришло на ум поглядеть назад. Ротный цыкнул, разлепил веки, помотал головой, прогоняя сонную одурь.

Дорога, в просвете между тучами – клочок синего неба, справа и слева темная стена леса, телега как раз посередине, трудяга-лошадка вытаскивает ее из очередной лужи. Вот и товарищ Зотова…

…То есть, две Зотовой, побольше и поменьше. Та, что побольше, вожжи держит, поменьше…

– Тп-п-пру-у-у!

Возница оказался на диво понятлив. Семен соскочил с телеги, сразу же утонув грязи по щиколотку, хотел крикнуть в ответ, но в последний момент сообразил – тревога отменяется. Ольга в телеге все-таки в единственном числе, а вот рядом с нею…

– Да это же «мыльная»! – удивленно протянул дядька Никифор. – Из санатории которая.

Можно было не пояснять. Потому и поехали двумя телегами, и хитрого милиционера с собой не взяли. «Мыльный человек» Наталья Четверик сдержала обещание. Не иначе, по кварцевой лампе соскучилась.