Нубия оставалась христианской в течение 900 лет, хотя ее и отрезал от Византии исламский Египет.49 Церковь Фараса-Пахораса была хорошо организована. Штат епископа включал архиерея, священников и дьяконов (имена многих сохранились). Судя по изображениям, их одежда, украшения и ювелирные изделия были византийского происхождения. Нет сомнения в том, что церковь была государственной: в одной из надписей королева-мать отдает себя под покровительство Богородицы; на закладном камне собора говорится о богопомазании «христолюбивого» короля Меркурия; изображено, как королю Георгию II (X в.) покровительствуют Богородица и Христос, и т. д. Титулатура и формуляр церковных властей Нубии византийские (епископство Пахорас, например, имело статус митрополии). Греческий язык как литургический сохранялся, по крайней мере, до конца X в. Несмотря на изоляцию, продолжалось заимствование византийской обрядности и служебных текстов. Возможно, греческий был официальным языком королевства Меркурия (Макуры), поскольку среди его надписей часты коптско-греческие билингвы. Во всяком случае, светские власти хранили византийское наследие, в самом коптском языке сохранялись греческие названия для должностей, в т. ч. придворных.

Десятое столетие, век процветания христианской Нубии, совпадает с восстановлением могущества Византии. Последовавший упадок был долгим и медленным, лишь к началу XIII в. центральный собор затянули пески. Но даже и тогда еще было сделано мощное усилие оживить город, отмеченное полной перестройкой Северного монастыря. Однако уже ничто не могло остановить пустыню и скоро только маленькая коптская церковь на вершине холма, поверх руин, напоминала о священном характере местности, да и ту скоро сменил турецкий форт.

Казимеж Михаловский и члены его экспедиции навсегда останутся в истории науки. Их работы в Нубии создали целое новое направление, которое сами же они изучили очень подробно и наглядно, не ограничившись только аспектами искусства и архитектуры, но охватив антропологию (материалам изучения останков епископов был посвящен специальный выпуск серии «Фарас»), эпиграфику, историю религии и государства. (Michalowski, 1966; Michalowski, 1967; Jakobielski, 1972; Nubia Christiana, 1982; Dzierzykray-Rogalski, 1985).

Рядом с Фарасом по праву может стоять такой памятник, как собор Ибрима, с эпизода раскопок которого мы начали рассмотрение древностей Нубии. Он был самой большой церковью Нубии и единственной, построенной целиком из камня. Огромный (почти 30x20 м), с пятью нефами, разделенными каменными аркадами, храм имел башню с юго-запада, вход с южной стороны и крипту. Благодаря обнаруженным в ней «документам епископа Тимофея» не только подтвердились связи нубийской церкви с коптским Египтом, но само ее существование было продлено до конца XIV в.; в крипте была также собрана богатая коллекция фрагментов рукописей, в том числе иллюстрированных. Но на этом находки не кончились. Под подиумом, в кладовой, нашли огромный опечатанный сосуд с 9 кожаными свитками — копиями юридических документов огромной важности с датами вплоть до 1464 г., причем последний из них упоминал «папу» (митрополита) Ибрима Марка и других Можно думать, что в той или иной форме церковная и государственная структура существовали здесь до начала XVI в., а в середине XV в. были еще в «рабочем состоянии» (раскопки в других городах говорят о возможном сохранении христианского государства до конца XV в.).50

Заканчивая обзор церковных древностей Африки, было бы несправедливо не сказать несколько слов об Эфиопии (Frend, 1996; Кобищанов, 1996; Чернецов, 1982). Считается, что Аксум, лежавший к югу от Египта, был крещен в IV в. двумя сиро-финикийскими миссионерами, Эдесием и Фрументием, и вошел в состав египетской (александрийской) церкви, но археологически это пока не проверено. Эфиопия долго оставалась не затронутой исследованиями. Лишь в 1906 г. по абиссинским землям прошла крупная германская экспедиция Кренкера и Литтмана.51

Особенно знамениты находки письменных памятников христианского Египта и Нубии. Упомянем о главных открытиях, поскольку они многое объяснили в развитии самих церковных древностей и составили основу датировок. Среди древностей христиан в долине Нила процент эпиграфических памятников гораздо выше, чем в других районах. Частью это объяснимо «насыщенностью» и древностью письменной культуры, частью хорошей сохранностью в Египте носителей текстов — органических материалов. Как и всюду, многочисленны надгробные надписи. Первую подробную коптско-греческую эпитафию дьякона Петра († 1029) нашел еще Майлхэм в Деберехе. 2

Наибольшее значение имела, конечно, не лапидарная эпиграфика, а открытие литературных текстов, столь важных и обильных, что их иногда называют «библиотеками», среди которых не только собственно христианские, но и гностические, а также манихейские. Успех многих находок зависел от случая и часто их история больше похожа на арабскую сказку. В 1930 г. филолог Карл Шмидт, хорошо зная каирских торговцев, приехал в Египет для пополнения коллекций. Он работал тогда над трехтомником «Греческие христианские писатели» и готовил к изданию «Панарион» Епифания, который взял с собой в Египет. Как-то, дойдя в чтении до 66-й главы, где описывались взгляды манихеев и труд Мани «Кефалайа» («Главы»), он посетил лавку торговца древностями. И вдруг увидел именно это слово в правом углу папирусного свитка, предложенного ему для продажи вместе с другими, выглядевшими достаточно безнадежными. Шмидт (как и никто из его современников) не читал ни строки этих самых «Кефалайа», но знал, что они составлены в виде вопросов учеников и ответов учителя. Он взглянул пристальнее. Первая же строка сложилась во фразу: «На это Светоносный сказал…» Невозможно, невероятно — но перед ним был текст Мани, первый и единственный из найденных в Средиземноморье!53 Даже война приносила неожиданные успехи. В 1941 г. солдаты 8-й британской армии строили склад боеприпасов в пещере Тауро под Каиром и нашли сумку с папирусами, содержавшими тексты утраченных произведений Оригена и Дидима Святого. В конце войны, в 300 милях к югу от Каира, было сделано совершенно ошеломляющее открытие библиотеки гностических рукописей в Наг Хаммади.54

Покидая Африку в поисках древностей неортодоксальных христианских церквей, перенесемся сразу как можно дальше — например, в Китай. В начале XVII в. сюда понемногу начали проникать миссионеры-иезуиты. И надо же такому случиться, что именно тогда, а точнее — в 1625 г., китайский кули обнаружил близ Чанъаня каменную стелу двухметровой высоты с тщательно вырезанным на ней императорским декретом, повествовавшим об успехах христианских миссий в Китае за тысячу лет до этого! С помощью тех же иезуитов текст стал известен ученым и получил в Европе скандальный успех. Можно ли человеку просвещенному поверить в столь небывалую, невероятную находку, да еще представленную иезуитами? Многие заподозрили подлог, очередное, по выражению Вольтера, «благочестивое мошенничество». Полемика велась до середины XIX в. (научная публикация на английском языке вышла лишь в 1916 г.). (Moule, 1930; Saeki, 1951; Кычанов, 1978).