Шрифт:
К полудню 17 мая начало стихать. На следующий день на аварийный крейсер часть экипажа возвратилась (трюмный механик и трюмные). Оказалось, что четыре (из девяти) водонепроницаемых отсека корабля были полны водой и корабль ветром и волнением несколько развернуло на камнях носом влево. Нос, сначала поднятый метра на два вверх, с части камней уже соскочил. Ощутительный диферент на корму сменился приблизительно таким же на нос. При опускании носовой части в подводные пробоины (как было позднее выяснено водолазами) проникли вершины подводных скал. Они прочно удерживали корабль от стаскивания его при последующих попытках буксировки.
Было ясно, что самый быстроходный и самый новый из крейсеров владивостокского отряда выведен из строя надолго, если не навсегда.
Место аварии (мыс Брюса) во внешней части Амурского залива, при полном отсутствии в то время береговой обороны ее, было опасно не только в отношении угрозы дальнейшего разрушения корабля волной от господствующих в летнее время юго-восточных ветров, но и в отношении возможных попыток нападения больших кораблей и миноносцев противника.
Замыкающая с юго-восточной стороны устьевую часть залива цепь небольших островов (Циволька, Желтухина, Стенина, Римского-Корсакова и др.), в то время не населенных, оставляла открытым проход (между островами Желтухина и Стенина) шириной около 7 миль, через который свободно проникала волна с моря и через который, а также и через другие более узкие проливы между островами, мог, под покровом ночи, тумана и мглы проникнуть противник.
Последняя опасность должна была считаться безусловно реальной, так как самый факт посадки на камни «Богатыря» вряд ли мог остаться скрытым от японской разведки. [139]
Пришлось принимать меры в целях обеспечения аварийного крейсера, если не от волны, то от попыток атак неприятеля.
С 18 мая ежедневно в залив Славянский выходили из Владивостока исправные крейсеры, а миноносцы держались в дозоре у выхода.
«Богатырь» усиленно разгружали, снимали с него носовую артиллерию, якорные цепи, уголь и все прочее, что могло облегчить крейсер.
139
1 К. П. Иессен в своих замечаниях в рукописи Щербатова, сделанных в 1910 г., отмечает: «Во Владивостоке к этому времени чрезвычайно развилось дело шпионства со стороны китайцев и корейцев, а может быть и настоящих японцев, выдававших себя за корейцев, от которых их чрезвычайно трудно отличить, в особенности при ношении ими корейской национальной одежды. Было достоверно известно, что Япония предлагала лицам, желавшим принять на себя обязанности шпиона, постоянное содержание, доходившее до 300 рублей в месяц, причем за доставку каждого особо важного и ценного сведения обещались особые экстренные награды. Письма шпионов отправлялись в Корею, вероятно через особо организованную почту. Несколько раз были пойманы китайцы и корейцы с поличным. Так, например, был случай, что жандарм остановил подозрительное лицо, последнее бросило в грязь какую-то записку, причем жандарм поднял эту записку, оказавшуюся письмом с некоторыми вопросами, на которые требовались ответы. Один из вопросов гласил: «Крепко ли сидит крейсер «Богатырь» и есть ли еще надежда на его спасение?». «Вероятно, – высказывает предположение Иессен, – ответ был вполне успокоителен и японцы считали крейсер окончательно погибшим».
Из Владивостока перевезли на мыс Брюса полевую артиллерию, там же установили легкую, снятую с корабля.
На мысе Брюса и в соседних бухтах залива Славянского создалась вызванная аварией временная база и вооруженный лагерь.
Ожидание прихода японцев вызывало некоторую нервность. «Услужливое воображение начальников наблюдательных постов, миноносных командиров и других лиц» [140] часто обнаруживало мифические дымы и силуэты кораблей. Сильная атмосферная влажность способствует здесь развитию явления рефракции. [141]
140
1 Рукопись Щербатова, л. 69.
141
2 Земная рефракция в тихую и солнечную погоду читаем в «Лоции сев.-зап. части Восточного океана»,-действует довольно сильно не только в Амурском заливе и около группы южных островов, но даже и в проливе Босфор Восточный; в последнем, например, мыс Басаргина, с торчащими на нем в виде труб осколками скал, издали бывает виден даже в нескольких изображениях, благодаря которым может быть принят за целый город» (Лоция 1912 г., ч. I, стр. 244).
Не раз случалось, что фальшивые тревоги вели к спешной эвакуации из залива Славянского транспортов, барж и прочих плавучих средств. Крейсеры снимались с якоря и направлялись к выходу из Амурского залива, дабы прикрывать аварийный крейсер от «мифического» неприятеля.
Особенно напряженно ждали прихода противника 19 мая, полагая вероятным его появление в праздничный, по тому времени, день.
Авария «Богатыря» привела к значительному удлинению и без того затянувшегося периода бездействия Владивостокского отряда.
Не вывели отряд из этого состояния и удачные для русских события под Порт-Артуром, происшедшие в дни 14-17 мая.
Как теперь известно, в эти четыре дня японцы без боя потеряли шесть боевых кораблей (линейные корабли «Ясима», «Хатцузе», крейсер «Иосино», малый крейсер (авизо) «Мияко», канонерская лодка «Осима» и эскадренный миноносец «Акацуки»). [142]
Четыре из них погибли на минах, два прочих («Иосино» и «Осима») – от столкновения с другими японскими же кораблями.
142
3 Сверх того, за два дня до описанных событий, в бухте Кэрр погиб на мине японский миноносец «48». Это увеличивает сумму погибших кораблей до семи.
Можно думать, что эти тяжелые, полученные японцами, почти одновременные удары заставили японское командование не отвлекать своих сил от Порт-Артура и этим обеспечили сравнительно бесперебойные работы по спасению крейсера «Богатырь».
Сведения о японских потерях достигли Владивостока в неполном виде. Не все они сразу были зарегистрированы и в Порт-Артуре. Доподлинно было известно о гибели линкора «Хатцузе», взлетевшего на воздух подобно «Петропавловску» на глазах у многих свидетелей. Взрыв мины под «Ясим а» также наблюдался, но броненосец потонул, уже выйдя из сферы наблюдения. Гибель крейсера «Иосино» произошла ночью и осталась неведомой в течение довольно продолжительного времени. О гибели остальных были получены искаженные сведения, не дававшие уверенности в их справедливости. [143]
143
1 Например, торчащую из воды мачту затонувшего близ берега «Мияко» одно время принимали за мачту броненосного крейсера «Асама».
Поэтому на принятие новых решений командованием Владивостокского отряда успех под Порт-Артуром не подействовал, тем более, что вести о нем приходили одновременно с печальными новостями о цепи неудач в ходе войны в целом.
Потребовался приезд во Владивосток командующего флотом (Скрыдлова) и командующего первой Тихоокеанской эскадрой (Безобразова), чтобы привести русские крейсеры к отказу от пассивной защиты «Богатыря» и к активизации их боевой деятельности.
Глава VIII – первый июньский поход крейсеров в Корейский пролив. Поход русских миноносцев к о-ву Хоккайдо
(Схемы 1, 4 и 5)