– Добрый вечер, Руслан. Хотя, не такой он уж и добрый.

– Здравствуйте Александр Вениаминович, - узнал я заведующего кафедрой.
– Что случилось?

– Профессор Коржицкий скончался.

– Афанасий Митрофанович?
– не поверил я своим ушам.
– Да как же так? Мы же два дня назад с ним разговаривали - он был достаточно бодр.

– Это старик при тебе держался молодцом. На самом деле он уже вторую неделю как угасал на глазах.

– Какое горе! Афанасий Митрофанович был не просто моим наставником. Мы с ним дружили! Скажу больше - я считал его своим скульптурным отцом, если можно так выразиться. Все, что я умею - его заслуга! Он мне передал все, что сам знал.

– Знаю, Руслан. Ученик превзошел учителя! Он так гордился тобой. Ты для него тоже был, словно сын. Он в тебе души не чаял. Своих детей, как ты знаешь, бог ему не дал. Вот накопившуюся любовь старик на тебя и выплеснул...

Александр Вениаминович еще долго и много говорил теплых слов, но я его не слушал. Воспоминания последних встреч с профессором Коржицким проносились в моей памяти. А ведь он чувствовал, знал, что скоро уйдет - теперь я это понял. Провожая меня на стажировку, он прощался, словно мы больше не увидимся. Так и случилось.

Какой хороший был человек! Как же будет его не хватать! Сколько же всего мы не успели друг другу сказать! А ведь я ему инструменты из Франции в подарок везу. Господи, ну почему так тяжело, когда к тебе уходят наши близкие?

– Перед смертью он попросил напомнить тебе, чтобы не забывал контролировать мизинцем нажим скребка, - сказал завкафедрой.
– Даже в такой момент старик не переставал думать о тебе и о любимой профессии.

– Спасибо, Александр Вениаминович. Вы извините, меня, пожалуйста, тяжело говорить, слезы наворачиваются, - сглотнув ком, ответил я.

– Понимаю, тебя, Руслан, крепись.

– Когда похороны?

– Послезавтрав три. Успеешь?

– Да. Я уже завтра буду в России.

– Ну, давай. Будем ждать тебя.

Еле продержался до конца разговора. Потом упал на кровать и зарыдал, как ребёнок, уткнувшись в подушку.

И сразу же позвонила Алёна.

Алена

Утро выдалось на редкость паршивым. И дело было не в тошноте, она отступала, стоило мне сделать глоток воды, а в том, что всю ночь я провела в раздумьях. Мне не давал покоя вчерашний разговор с Русланом. Такой холодной отстраненности я от него еще не слышала. Она больно резала по сердцу, заставляло его сжиматься в маленький комочек. Несколько десятков раз я снова и снова прокручивала свои слова и его ответы, понимая, что моя жизнь рушится. Руслан явно был недоволен этим известием, и это медленно убивало меня.

– Хватит!
– резко отдернула сама себя.
– Вечно напридумываю того, чего нет, и расстраиваюсь! Все будет хорошо, просто Руслан шокирован. Сегодня встретимся и нормально поговорим!
– решила я прикладывая руку к плоскому животу.

Завтрак прошел хорошо. Ну, почти. Если не считать маленький инцидент с выворачиванием содержимого желудка на всеобщее обозрение. Ну что я могу поделать, не понравился моему беременному организму новый парфюм Вадима. Крестный сильно испугался, а мама наоборот посмеялась, сказав, что это нормально, но ему придется убрать свою туалетную воду подальше, дабы такого больше не случалось.

Из дома мы с Вадимом уходили вместе. Правда перед этим крестному пришлось принять душ и переодеться. После чего он подошел ко мне, чтобы проверить реакцию. Слава Богу, что ее не последовало. Можно было ехать!

– Едем увольняться?
– спросил Соболев, выруливая на дорогу.

– Может сначала на собеседование?
– скромно предложила я.

– Ален, ты снова? Мы вроде все обсудили!

– Да помню я все. Просто... Вадим, ну а вдруг реально не подойду! Я же даже не знаю, что переводить придется! Да и потом, кто возьмет беременную на работу?

– Успокойся, пожалуйста...

– Я спокойна, как в танке!
– перебила я мужчину.

– Заметно!
– хмыкнул он и улыбнулся.
– Во-первых, переводить надо будет статьи, книги, может брошюры какие-то. Как говориться, - ничего криминального. Во-вторых, на работу тебя возьмут, и даже декретные оформим! А в-третьих, сама подумай, какой плюс - тебе не надо постоянно быть в офисе, работать можно и дома. Согласись такого в супермаркете нет! Да и потом, работая кассиром, ты за день сталкиваешься с огромной массой народа, а если твоя реакция на запахи не пройдет, но и, наоборот, усилится, что делать будешь?

Я серьезно задумалась. Вадим был прав. Будет, наверное, странно, если продавец будет периодически вскакивать со своего места и нестись в туалет. М-да, перспектива не очень радужная, но.... Но мне как-то не очень комфортно от мысли, что меня пропихивают на должность "по-семейному"!

– К тому же, малышка, насколько я знаю, у тебя скоро начинаются занятия в институте. Тебе отпустят на сессию?

– Не знаю. Должны. По крайней мере, девчонки как-то совмещали работу и учебу.

Вадим ничего не сказал, просто покачал головой и повез нас в город.