— Леди Айлиэн?

— Айе, очень мило, — говорю я равнодушно, выдавливая приятную улыбку.

— Или взгляните на этот шелк цвета слоновой кости, — говорит она, вытаскивая очередной отрез. — Он прекрасно подойдет вам.

Дона одобрительно кивает, но Деррик жужжит у моей головы:

— Она что, шутит? Слоновой кости? Она хочет, чтобы ты выглядела желтой, как мертвец? Почему ты не велишь ей отвалить? Не скажешь, что не собираешься выходить замуж за этого проклятого ублюд…

— Синий, — твердо говорю я, прерывая возмущения Деррика. — Я думаю, что предпочту синий.

Мисс Форсинт изумленно моргает.

— Синий? Это весьма… старомодно. У современных невест популярен цвет слоновой кости. Сама Ее Величество надела его на свою свадьбу и выглядела просто поразительно.

— Я рада за Ее Величество, однако предпочту синий. У вас есть подобная ткань в синем цвете?

Я не хочу проводить в этом месте ни единой лишней минуты.

Модистка поджимает губы, отчего морщинки очерчивают уголки ее рта.

— Конечно. Чудесный выбор. — Она заставляет губы выдать мне натянутое подобие улыбки. — Могу ли я показать вам эскизы платьев?

Проклятье!

Она приносит рисунки и образцы платьев. Я киваю в нужных местах, почти не воспринимая ее слов. И все же мне приходится на что-то согласиться, поэтому прежде, чем я придумываю повод уйти, она уводит меня в конец комнаты, чтобы снять мерки и сколоть на мне выбранную ткань.

Я стою на скамеечке в центре комнаты, а Дона расстегивает мой дневной наряд. Она стаскивает рукава платья вниз, открывая мою нижнюю рубашку, и я прожигаю взглядом Деррика, который сидит на каминной полке и нахально улыбается.

— О, отлично, — говорит он, но я слегка качаю головой. Крылья трепещут, когда он отворачивается. — Ну почему ты всегда портишь мне веселье?!

Я стою неподвижно, пока мисс Форсинт снимает нужные мерки.

— Миледи, вы не могли бы поднять руки?

Я, как марионетка, поднимаю их.

Три дня… Три дня до середины зимы, три дня до конца света, а я занимаюсь вот этим! Полагаю, так мне и надо. Если я переживу эту битву, то вернусь к тому же: буду игрушкой, цирковой лошадью для развлечения народа и распускания слухов.

И все останется так, словно ничего не произошло. Мне придется выйти за Гэвина через две недели. Я вынуждена буду вернуться в свою маленькую клетку, в которой леди никогда не должны испытывать злости, где они должны быть любезны и услужливы, какое бы горе ни скрывалось под их приемлемым поведением.

Неважно, чего ты хочешь…

Мисс Форсинт касается моего плеча и потрясенно застывает, обнаружив на нем мышцы. Леди не полагается никакой физической активности, которая могла бы сделать тело менее женственным.

К тому времени, как модистка заканчивает измерять и прикалывать, мое тело закостенело от неподвижного стояния. Прежде чем я выхожу, она говорит:

— Через несколько дней я зайду к вам с визитом, посмотреть, как сядут первые наметки. — Она похлопывает меня по руке. — Не бойтесь, миледи, вы будете самой прелестной невестой во всем Эдинбурге. И синий прекрасно на вас смотрится.

Я приоткрываю зубы в прощальной гримасе, которая, надеюсь, сойдет за улыбку, и выхожу под дождь. Самая прелестная невеста, как же! Но если бы это меня пугало… Я думаю о том, выживу ли я и выживет ли кто-нибудь, чтобы явиться на мою свадьбу.

Позже, дома, я стою у потайной карты Шотландии, изучая путь убийств, проложенный Сорчей. Сто восемьдесят шесть убийств. И никто не знает, как на самом деле они погибли, — никто, кроме меня и Деррика.

Я касаюсь пальцами ленточки, которая символизирует смерть моей матери — первую из тех, которые я отметила. Боже, я так долго планировала это, тренировалась, сражалась, убивала, справлялась со всем, что, как я думала, может ослабить меня при встрече с этой феей. Я создавала оружие, представляла себе сотни способов, которыми могу ее уничтожить. Я планировала. Я выслеживала. Я практиковалась. Я ждала.

И в итоге все это оказалось бесполезным! Я была так поглощена собственными воспоминаниями, своим горем, что она без усилий воспользовалась этим преимуществом. Я могу лишь отчасти винить Киарана в том, что он меня остановил, и могу назвать небольшой победой то, что на некоторое время ее ранила. Но до всего этого baobhan s`ith играла со мной. Она вломилась в мое сознание, низвела меня до жалкой девочки, которая стояла на коленях в крови и боялась пошевелиться. Она сможет сделать это снова, если захочет.