Например, если вы родились под нужной звездой и обладаете такой же властью над умами людей, как луна над морями, вы можете приказать уничтожить сто тысяч курдов и подняться на виселицу с таким загадочным упорством, которое вызовет невольное молчаливое уважение даже у самых непримиримых ваших противников. «Не бойтесь, доктор. Это для мужчин», — гаркнул Садам Хусейн, стоя на эшафоте за несколько мгновений до повешения.

Если вы жестоки и хитроумны, как Роберт Модели — «Ганнибал Лектер» из реальной жизни, вы можете завлечь заключенного в свою камеру, размозжить ему череп столярным молотком и выскрести его мозг ложкой так же бесстрастно, как вы съели бы яйцо, сваренное всмятку. (Кстати, Модели последние тридцать лет провел в одиночном заключении в пуленепробиваемой камере в подвале уэйкфилдской тюрьмы в Англии.)

Или если вы похожи на Джеймса Джерати — блестящего нейрохирурга, сохраняющего безжалостную холодность и сосредоточенность, находясь под давлением, вы можете попытать счастья на переднем крае медицины XXI века, где опасность налетает на вас как ветер, дующий со скоростью сто метров в минуту, а на медлительность и рассуждения времени не остается. Вот что сказал мне Джерати:

«У меня нет сострадания к тем, кого я оперирую. Эту роскошь я просто не могу себе позволить. В операционной я рождаюсь заново: холодная, бессердечная машина, один на один со скальпелем, бором и пилой. Когда вы режете мозг и обманываете смерть, чувствам нет места. Эмоция — это энтропия, наносящая серьезный ущерб делу. Я искоренял эмоции на протяжении многих лет».

Джерати — один из ведущих английских нейрохирургов, и хотя от его слов по телу пробегает холодок, они полностью обоснованны. Глубоко в гетто самых опасных районов мозга скрывается психопат, как одинокий и безжалостный хищник, одинокая особь, наделенная преходящим и смертельным очарованием. Нет, по лестницам нашего сознания крадется скорее не это слово, а образы серийных убийц, насильников и безумных, одиноких террористов-смертников.

Но что, если бы я нарисовал вам совершенно иную картину? Что, если бы я сказал вам, что поджигатель, уничтоживший ваш дом, в параллельной вселенной может быть героем, смело входящим в пылающие здания, чтобы отыскать и вынести ваших любимых? Или что парень с ножом, притаившийся в тени на задворках кинотеатра, может, спустя несколько лет, умело работать с совершенно другим ножом в операционной?

Согласен, в подобные заявления верится с трудом. Но это правда! Психопаты бесстрашны, уверены в себе, харизматичны, безжалостны и сосредоточенны. И, вопреки популярным представлениям, вовсе не обязательно жестоки. Да, все это прекрасно. Вернее, может быть прекрасным. Как мы уже знаем, это зависит от того, что еще лежит на полках шкафа вашей личности. Здесь не тот случай, когда ящик открыт или закрыт, а вы являетесь или не являетесь психопатом. Здесь скорее существуют внутренние и внешние зоны расстройства, которые немного похожи на тарифные зоны метро. Как мы увидим во второй главе, существует целый спектр психопатии, в рамках которого каждому из нас найдется место; лишь незначительное количество людей, занимающих верхние строчки в рейтинге, являются обитателями «центральной части города».

Например, человек может сохранять ледяное спокойствие под давлением и демонстрировать такую же эмпатию, как горная лавина (таких можно найти в операционных залах биржи) — и при этом не быть жестоким, антисоциальным или лишенным совести. Такого индивида, демонстрирующего высокие показатели по двум психопатическим качествам, можно считать находящимся в спектре психопатии дальше от опасной зоны, нежели человека, который набрал меньше очков по двум вышеуказанным показателям, зато продемонстрировал высокие показатели в отношении всех признаков.

Точно так же, как нет официальной демаркационной линии между теми, кто играет в гольф ради удовольствия по выходным, и Тайгером Вудсом, нет границы между суперпсихопатом мирового класса, истинным «пятном на теле человечестве», и тем, на ком есть просто «психопатические пятна». Взгляните на признаки психопатии как на шкалу и ползун студийного пульта звукорежиссера. Установите их на максимум — и вы по

лучите саундтрек, который никому не принесет пользы. Но если отградуировать этот саундтрек, сделать одни признаки — бесстрашие, сосредоточенность, отсутствие эмпатии, жесткость мышления — громче других, вы, возможно, получите в результате выдающегося хирурга.

Конечно, хирургия — это лишь один из примеров тех сфер, где психопатические «таланты» могут обеспечить преимущество. Но существуют и другие области. Возьмем, к примеру, правоохранительные органы. В 2009 году, вскоре после того, как Анджела Бук опубликовала результаты своего исследования, я решил провести свои собственные исследования. Если, как выяснила Бук, психопаты действительно лучше выявляют уязвимость, то этому можно найти полезное применение. Существуют методы, с помощью которых эта способность должна давать преимущество обществу, а не подрывать его устои. Меня осенило, когда я встречал приятеля в аэропорту. Думаю, все мы становимся параноиками, когда приходится проходить через таможню. Даже если мы абсолютно невиновны. Но представьте себе, что бы вы чувствовали, если бы на самом деле пытались что-то утаить от таможни.

В моем эксперименте приняло участие тридцать студентов-старшекурсников: у одной половины были высокие показатели по самозаполняемой шкале психопатии, у другой — низкие. Было также пять «помощников». Задача студентов была проста. Им надо было сидеть в аудитории и наблюдать за движениями помощников, которые входили в дверь и выходили через другую, маленькую дверь на возвышении кафедры. В этом заключалась ловушка. Студенты должны были определить, кто из помощников «виновен»: у кого из пяти помощников спрятан красный носовой платок.