Шрифт:
*
Раз на пиру под звуки струн и ная Кружилась в пляске пери молодая. Не помню: жар сердец иль огонек Светильни полу платья ей поджег. Она, увидев это, рассердилась. «Не гневайся! – сказал я.- Сделай милость! Ведь у тебя сгорела лишь пола, А весь мой урожай сгорел дотла». Влюбленные друг в друга – дух единый. Коль суть цела – не жаль мне половины *
Есть люди, чистой преданы любви,- Зверями ль, ангелами их зови,- Они, как ангелы, в хвале и вере Не прячутся в пещерах, словно звери. Они воздержанны, хоть и сильны, Они премудры, хоть опьянены. Когда они в священный пляс вступают, То в исступленье рубище сжигают. Они забыли о себе. Но все ж, Непосвященный, ты к ним не войдешь Их разум – в исступлении, а слух К увещеваниям разумным глух. Но утка дикая не тонет в море. Для саламандры ведь пожар – не горе. Нот так и многотерпцы,- ты скажи,- В пустыне живы божии мужи! Они от взоров всех людей сокрыты, Они не знатны и не имениты. Не добиваются людской любви, Довольно вечной им одной любви, Они – плодовый сад щедрот безмерных, А не злодеи в облаченье верных. Они скрываются от глаз людских, Как жемчуга в жемчужницах своих. Не хвастаются, не шумят, как море, Блестя жемчужной пеной на просторе. Они – не вы! Вы – внешне хороши, Но в обликах красивых нет души. И не прельстите вы царя вселенной Ни красотой, ни роскошью надменной. Когда бы стала перлами роса, То перлов не ценилась бы краса. Как по канату, доблестный и верный Пройдет и без шеста над бездной скверны. Дервиш в блаженном хмеле изнемог, Внимая зову: «Эй! Не я ль твой бог?» Кому любовь – стекло, а ужас – камень, Не страшны ни мечи вражды, ни пламень. РАССКАЗ
Жил в Самарканде юноша. Был он Индийскою красавицей пленен. Она, как солнце, чары расточала, Твердыню благочестья разрушала. Казалось, красоту, какую мог, В ней воплотил миров зиждитель – бог. За нею вслед все взгляды обращались. Ее встречавшие ума лишались. Влюбленный наш тайком ходил за ней. И раз она сказала гневно: «Эй! Глупец, не смей, как тень, за мной влачиться. Не для твоих тенет такая птица. Не смей за мною но пятам ходить. Не то рабам велю тебя убить!» И тут влюбленному промолвил кто-то: «О друг, займи себя другой заботой. Боюсь, ты не достигнешь цели здесь, А потеряешь даром жизнь и честь!» Упреком этим горьким уязвленный, Вздохнув, ответил юноша влюбленный: «Пусть под мечом я голову мою В прах уроню и кровь мою пролью, Но скажут люди: «Вот удел завидный! Пасть от меча любимой – не обидно». Меня позорить можешь ты, бранить,- Я не уйду. Мне без нее не жить. Что мне советуешь ты, ослепленный Тщетою мира, лишь в себя влюбленный? Она добра и благости полна, Пусть хоть на казнь пошлет меня она! Мечта о ней меня в ночи сжигает, А утром снова к жизни возрождает. Пусть у ее порога я умру, Но жив, как прежде, встану поутру!» Будь стоек всей душою, всею кровью. Жив Саади, хоть и сражен любовью. *
Сказал от жажды гибнущий в пустыне: «Счастлив, кто гибнет в водяной пучине!» Ему ответил спутник: «О глупец, В воде иль без воды – один конец». «Нет! – тот воскликнул.- Не к воде стремлюсь я, Пусть в океане Духа растворюсь я!» Кто жаждет истины, я знаю, тот Без страха бросится в водоворот. Не дрогнет в жажде знанья, не остынет, Хоть знает он, что в тех волнах погибнет. Любовь, влюбленный, за полу хватай. «Дай душу!» – скажет. Душу ей отдан. Ты внидешь в рай блаженства и забвенья, Пройдя геенну самоотреченья. Труд пахаря в пору страды суров, Но пахарь сладко спит после трудов. На сем пиру блаженства достигает Тот, кто последним чашу получает. РАССКАЗ
Раз молодая женщина пришла К отцу и жаловаться начала: «Отец мой! Муж меня совсем не любит… Ах, вижу я, он жизнь мою загубит! Гляжу, как к женам ласковы мужья, И плачу. Знать, одна несчастна я. Всяк льнет к жене, как голубок к голубке, Как дольки миндаля в одной скорлупке, Все люди, погляжу я, кроме нас! А муж мой улыбнулся ль мне хоть раз?» Отец ее был мудр и духом светел; И он с улыбкой дочери ответил: «Неласков, говоришь, с тобою он? Зато хорош собой, умен, учен! Жаль человека потерять такого И худшего в сто раз искать другого… Будь с ним поласковей. Коль он уйдет, Ведь на тебя бесчестие падет». РАССКАЗ
Железные перчатки раздобыл Один борец и биться с львом решил. Но лапа льва к земле его прижала, И сила у борца в руках увяла. А зрители: «Эй, муж! Ты что лежишь, Как женщина? Что льва ты не разишь?» А тот вздохнул, не в силах приподняться: «Увы, со львом не кулаками драться!» Как лев могучий был сильней борца, Так страсть порой сильнее мудреца. Кулак – будь он в железной рукавице - В бою со львом свирепым не годится. О пленник страсти, позабудь покой! Ты – мяч, гонимый по полю клюкой. РАССКАЗ
Раз юноша и дева, что дружили От детских лет, в супружество вступили. Жена была счастлива. А супруг - Смотри! – ее возненавидел вдруг. Он прелестью подруги не пленялся, Прочь от нес лицом он отвращался. Она, как роза, красотой цвела, А для него как смерть она была. Ему сказали: «Эй ты, непонятный, Не любишь, так ушли ее обратно». А тот: «Овец хоть тысячу голов Отдам, чтоб разрешиться от оков!» А им жена: «Приму любые муки, Но знайте – с ним не вынесу разлуки. На все отары мира не польщусь И разлучиться с ним не соглашусь». Порою друг, что друга отвергает, Отвергнутому лишь милей бывает. РАССКАЗ
Спросили раз Меджнуна: «Что с тобой? Что ты семьи чуждаешься людской? И что с Лейли, с твоей любовью, сталось? Ужель в тебе и чувства не осталось?» Меджнун ответил, слез поток лия: «Молю, отстаньте от меня, друзья, Моя душа изнемогла от боли, Не сыпьте же хоть вы на рану соли. Да, друг от друга мы удалены, Необходимости подчинены». А те: «О светоч верности и чести, Вели – Лейли передадим мы вести!» А он им: «Обо мне – ни слова ей, Чтобы не стало ей еще больней». Вы червячка видали на полях, Что, словно свечка, теплится в ночах? Его спросили: «Вот ты ночью светишь, А что же днем нигде тебя не встретишь?» И в темноте светящийся червяк По мудрости своей ответил так: «Я здесь и днем! Мне ваш вопрос обиден. Я только из-за солнца днем не виден!»