Шрифт:
– Я работал юристом еще до вспышек и пандемии и вижу врунов, потому что в своем деле был очень, очень хорош.
Как ни странно, Томас расслабился.
– Значит, понимаешь, что я не…
– Да-да, понимаю. И теперь жду всей истории. Выкладывай.
И Томас заговорил. Чутье подсказывало, что этим шизам открыться можно, – они точно, как и все в пустынном городе, сосланы сюда доживать последние годы, отмеренные страшной болезнью. Как и другие, они лишь пытаются добиться преимущества, отыскать выход. А поимка человека, о котором говорят знаки по городу, – неплохой первый шаг. На их месте Томас поступил бы точно так же. Только обошелся бы по возможности без пистолетов и пут.
Большую часть истории Томас рассказал накануне Бренде – то же решил поведать и шизам. О Лабиринте, побеге, бараке и задании преодолеть Жаровню. Особенно он выделил часть про лекарство в конце пути. Раз не вышло пересечь город с помощью Хорхе, так может, подсобят эти шизы? Стоило же спросить о других глэйдерах – и о группе девушек, – как психи ответили: нет, таких не встречали.
И снова Томас постарался не распространяться о Терезе. Не хотел подвергать ее опасности. Хотя как рассказ о ней мог навредить? Еще он соврал о Бренде, то есть не соврал даже, а слукавил: вышло так, будто она была спутницей Томаса с самого начала.
Закончив и остановившись на встрече в переулке, Томас глубоко выдохнул и поерзал.
– Развяжете меня?
В руке у Страшного Дылды что-то сверкнуло. Оказалось, это очень острый с виду нож.
– Что скажешь? – спросил Страшный Дылда у Блондина.
– Почему бы и не развязать? – Все время, пока Томас говорил, Блондин сохранял невыразительное лицо. Невозможно было определить, верит он рассказу или нет.
Страшный Дылда уже встал и наклонился над Томасом, выставив перед собой нож, как вдруг сверху раздался шум: удары, крики, топот сотен пар ног, безумная беготня, прыжки, опять удары и крики.
– Нас нашли, – внезапно побледнев, сказал Блондин и, вскочив со стула и знаком велев дружкам следовать за ним, бросился к лестнице в тени. Хлопнула дверь, и Томас с Брендой остались одни. Хаос наверху продолжался.
До смерти перепуганный, Томас посмотрел на Бренду. Та сидела смирно и прислушивалась к звукам с первого этажа. Кляп у нее изо рта не вынули, и, встретившись взглядом с Томасом, девушка смогла только выгнуть брови.
Томас прикинул шансы, и расклад ему не понравился: они с Брендой одни, привязаны к креслам, а шизы с дискотеки не чета конченым психам вроде мистера Носа.
– Что, если это конченые шизы? – проговорил Томас.
Бренда пробормотала что-то сквозь ленту скотча.
Напрягая все мускулы, Томас начал маленькими рывками передвигать свое кресло поближе к Бренде. Он преодолел фута три, когда возня наверху внезапно утихла. Томас замер и посмотрел на потолок.
Тишина длилась несколько секунд. Потом наверху зашаркали шаги. Раздался громкий удар, еще один, третий, как будто кто-то швырял тела на землю.
Открылась дверь у верха лестницы, и по ступенькам громко и тяжело затопали. Томас с замиранием сердца ждал, кто появится из темноты.
Наконец фигура вышла на свет.
Минхо. Грязный, весь в крови, с обожженным лицом. В обеих руках по ножу.
– А вы недурно устроились!
Глава тридцать девятая
Томас не мог вспомнить, когда последний раз лишался дара речи.
– Что… как…
Минхо улыбнулся. Добрый знак, особенно если учесть, как ужасно друг выглядит.
– Мы только что нашли вас. Или вы думали, мы позволим этим кланкорожим навредить вам? За тобой должок. Большо-ой должок.
Подойдя, он принялся перерезать путы.
– Что значит – вы только что нашли нас? – От счастья хотелось смеяться как последнему дураку. Томас не просто уцелел, еще и друзья оказались живы-здоровы. Они живы!
Не переставая резать полоски скотча, Минхо ответил:
– Хорхе вел нас по городу, избегая шизов и находя тайники с едой. – Освободив Томаса, он перешел к Бренде и продолжил говорить уже через плечо: – Вчера утром мы распределились и стали искать вас. Фрайпан забрел в этот переулок и увидел, как шизы угрожают тебе пистолетом. Потом вернулся, доложил обо всем, и мы взбеленились. Составили план. Когда мы напали, тусовщики дрыхли или просто не могли двигаться от усталости.
Сорвав с себя остатки пут, Бренда вскочила на ноги и, не обращая на Минхо внимания, направилась прямиком к Томасу. Что с ней? Взбесилась или здорово беспокоится за него? На полпути она замерла в нерешительности, а после, избавившись от кляпа, подошла вплотную.
Томас встал, но тут же вновь закружилась голова, перед глазами поплыло, накатила дурнота, и он шлепнулся обратно в кресло.
– Боже… у кого-нибудь есть аспирин?
Минхо в ответ рассмеялся. Бренда удалилась к подножию лестницы и встала там, скрестив на груди руки. Сразу видно: злится. И Томас вспомнил последние адресованные ей слова. Ч-черт! Он сказал, что Бренда не Тереза и никогда ею не станет.