Теперь меня крайне интересовал вопрос, что будет с Наргаром дальше? Станет ли он таким же, какой была его мать в момент нашего появления, и сколько он вообще сможет продержаться, деля свои магические и жизненные силы с тысячами ещё не родившихся драконят?

Да ещё это пророчество… В принципе, я почти всё поняла, но лично для меня осталось одно «но». Если теоретически предположить, что наш с Наргаром ребёнок будет исполнением пророчества и от него начнётся новая ветвь драконьего рода, представители которой будут иметь свободу выбора и успешно размножаться, уже не прибегая к магии, то, что будет с остальными? С теми, кто родился до этого? И я бы ещё поняла, если бы все драконы были уже достаточно старыми, но есть же и дети, и подростки… Что будет с ними? Им же всё равно нужна будет магия! Тогда и отлов единорогов, и запирание мага четырёх стихий в пещерном подземелье, всё это будет продолжаться! У меня было немыслимое количество вопросов, но не было даже мизерного количества ответов…

Взглянула вниз. Дракон продолжал лететь над зелёной долиной, а тёплый ветер приятно гладил лицо.

Моё внимание привлекла далёкая чёрная точка, которая двигалась в нашем направлении и приближалась невероятно быстро. Уже через несколько мгновений, на всё ещё достаточно приличном от нас расстоянии, стал чётко различим огромный чёрный дракон. Я вспомнила день распределения, когда с неба спустились четыре дракона немыслимой красоты, и сразу же узнала летящего к нам.

Быстро окликнула Нара, указывая на приближающегося незваного гостя, и дракон подо мной, взревев, начал резко менять направление полёта. Я держалась изо всех сил, потому что резкие порывистые финты дракона не добавляли устойчивости, и я очень боялась сорваться вниз. Но чёрному дракону было всё равно, и как бы не изворачивался Наргар, он быстро и неумолимо приближался к нам. А подлетев совсем близко, с такой силой ткнул Нара в бок, что алый на мгновение потерял равновесие и чуть не сбросил меня со спины. Чёрный дракон был настойчив, то и дело толкая алого, заставляя совершать невероятные выверты в попытке не уронить меня. Но после очередного толчка, когда Наргар резко отлетел в сторону, я не удержалась и начала медленно сползать с шеи дракона. Единственным моим спасением были те самые костяные наросты в виде гребня, в которые я и вцепилась мёртвой хваткой. Ещё один сильный толчок со стороны дракона, чёрного, как сама бездна, держаться стало ещё труднее, и я продолжила съезжать на бок. Нар, заметив моё опасное положение, был вынужден пойти на посадку. Чёрный дракон победно полыхнул пламенем и быстро проследовал за нами.

На землю опустились быстро. Видимо, в процессе игры в «догонялки», мы и так уже прилично к ней приблизились. Мне быстро подставили крыло, но воспользоваться им я не успела. Едва разжав руки, я тут же съехала на землю по ноге дракона, словно с ледяной горки. Через мгновение рядом со мной появился мужчина с золотыми глазами. Чуть в стороне приземлился чёрный дракон.

— Не ушиблась? — взволнованно спросил Нар.

Я отрицательно мотнула головой, глядя как на месте чёрного дракона появляется император Рамин. Нар проследил за моим взглядом и совсем не с сыновьей любовью посмотрел на отца.

— Чего ты хочешь? — грубо спросил Наргар, заслоняя меня собой.

Из-за его плеча мне было плохо видно приближающегося монарха, и я немного отступила в бок. Странно… Император сейчас не выглядел таким гордым и уверенным, каким я его видела до этого. Мужчина был каким-то растерянным и помятым. Он шёл к нам молча, не отвечая на вопрос сына. Я заметила, как с пальцев дракона, заслонившего меня собой, слетают искры, преобразовываясь в еле заметный щит вокруг нас.

Император выставил руки ладонями вперёд, словно показывая насторожившемуся сыну, что он безоружен. Вот только я ему не особо верила, и целиком поддерживала желтоглазого в его стремлении защитить нас обоих от неожиданной атаки. Но вместо того, чтобы атаковать, император резко упал на колени прямо перед нами и смотрел почему-то на меня.

— Помоги ему, — попросил он. И это был не приказ правителя, а мольба отчаявшегося отца.

Я сразу поняла о ком речь. Ради кого великий и гордый император может упасть на колени, как не ради собственного сына, своей крови и плоти. Значит, Ригару очень плохо, и ему действительно нужна помощь.

— Встань, — спокойно произнёс Наргар.

Но император продолжил стоять на коленях и пристально смотреть на меня.

— Встаньте, — нерешительно предложила я, и только после этого, мужчина медленно поднялся с земли.

— Ты поможешь? — с надеждой спросил он.

Как только император сделал один неуверенный шаг к нам, Наргар снова закрыл меня собой, загораживая весь обзор. А я молчала. И видимо, моё молчание вызвало у императора сомнение в том, что я соглашусь.

— Сын, твоему брату нужна помощь, — уже обратился к Наргару отец.

— Шари пока не умеет использовать свою магию, — нашёл аргумент Наргар.

Император снова умоляюще уставился на меня.

— Теперь умею, — тихо прошептала, но так, чтобы слышно было только Нару. Он внимательно посмотрел на меня. Я кивнула головой, подтверждая свои слова.

— Ну что же, если Шари сама хочет помочь, то она поможет, — просто ответил Нар.

— Да, хочу, — уверенно сказала я.

Всё-таки, хоть Ригар и поцеловал меня сам, пусть и без моего согласия, но это ведь моя магия сделала так, что нам обоим стало плохо. Я чувствовала себя пусть и немного, но виноватой. Император облегчённо выдохнул.

— Но у нас несколько условий, — тут же остудил его пыл Наргар.

— Какие? — тут же спросил мужчина.

— Шари неприкосновенна, — заявил он, — Никто не имеет права даже косо посмотреть в её сторону, и позариться на её магию.

— Клянусь, — тут же ответил отец дракона.

Нар победно улыбнулся и начал наглеть.

— И сразу после того, как Шахригар восстановится, мы улетаем. И никто, — слово «никто» он особенно выделил, — Никто не смеет нас остановить.

Император кивнул. А Нар отрицательно покачал головой.

— Клянусь, — почти прорычал чёрный дракон.

Было видно, что мужчина не привык прогибаться. И даже сейчас идти на поводу у кого-то, пусть даже у собственного ребёнка, ему было не то что неприятно, а я бы сказала противно. И противен он, скорее всего, был самому себе.