– У них земные девушки могут быть только любовницами, - добавил коллега, и вопросительно посмотрел на меня.

– Не буду я любовницей, ты же знаешь!
– уже прорыдала я.

Сашка притянул меня к себе, я уткнулась ему в рубашку и заревела навзрыд.

– Ладно, поплачь мне в жилетку, печенюшка, - сказал друг и терпеливо подождал, пока у меня закончится истерика.

Потом мы съели бульон и посмотрели старую комедию по визору.

– Ну всё, мне пора!
– сообщил Санька, взглянув на часы.
– Ты теперь точно уволишься?

– Ага, - сказала я, выключая визор, - у меня же теперь обычный голос. Вернусь в туристический бизнес, я уже и резюме разослала.

Когда проводила Сашку, вручив ему уже пустую кастрюлю из-под бульона, то проверила, был ли ответ из турагентств. Да. Одно из агентств приглашало завтра на собеседование.

Странно, полдня спала и опять охота спать. 'Вот как изматывает насыщенная сексуальная жизнь!' - решила я.

Утро в новом кабинете началось, как обычно - я распечатала заявление об увольнении, подписала и решила не рисковать - передала его через ассистента.

Аглая удивилась, почему это я внезапно решила уволиться, ведь мне дали новый кабинет. Сказала, что по личным причинам, пусть голову поломает - будет чем заняться, пока начальства нет.

На собеседование в турагентство пришла пораньше. Сначала посидела в кафе напротив, попросив принести мне только кипяток, и заварила корей. Не, я больше не собиралась встречаться с руководителем, просто решила последний раз выпить на всякий случай после вчерашнего.

Собеседование прошло легко, мне сообщили, что через неделю могу выходить на работу. Конечно, зарплата будет гораздо меньше, зато работа интереснее и начальник в постель лезть не будет. Во всяком случае, старушка, владелец агентства, произвела на меня именно такое впечатление.

Позвонила Сашке, обрадовала новостями. Он поздравил и предложил отпраздновать в нашем любимом кафе на набережной. Я отказалась, так как запланировала использовать освободившуюся неделю для поездки к родителям.

– Тогда передавай привет маме от меня и привези из дома чего-нибудь вкусненького!
– попросил Санька, как всегда, не забывая себя, любимого.

На самом деле, я понимала, что сбегаю, ведь разум и тело слабеют, когда вижу Дмитрия. И я боялась, что сдамся на милость этого победителя на его условиях.

Поэтому собрала сумку и на неомнибусе отправилась к папе с мамой. Дорога заняла час, так что почитала во время поездки очередную книгу Елены Звёздной. Я увлеклась сюжетом и даже не заметила, как время пролетело.

В городе моего детства стояла более прохладная погода, чем у моря, но я это предполагала, поэтому приехала в джинсах и свитере.

Родителей дома ещё не было, и я открыла дверь своим ключом. Прошлась по квартире, посмотрела, какие новые картины вышила мама, и какой новый ремонт сделал папа. У моих родителей две страсти: мама любит папу и всё время о нём заботится, а ещё она любит вышивать панно с видами природы, пока смотрит сериалы по визору; папа любит маму и новаторские идеи по улучшению дома. Поэтому у них в квартире всегда ремонт вперемешку с музеем вышивки.

Когда пила на кухне чай, зазвонил фоник. На экране высветился неизвестный номер. Я ответила, но на всякий случай выбрала режим 'без видео'.

– И где тебя носит?
– ворвался в тишину квартиру гневный голос ангалларца. Я даже фоник отставила подальше и размышляла, стоит ли отвечать. Вот такого грубого Дмитрия мне гораздо легче будет разлюбить.

– Настя, не молчи! Это подло! Просто оставить заявление об увольнении и исчезнуть.

– Маен Ангалларский, это вы?
– вежливо спросила я.

– Да, гаятэ Миронова, это я!
– сарказмом дышало каждое слово.

Ну вот, а теперь держим паузу, как в знаменитом произведении С. Моэма 'Театр'. Ангаллариец, видимо, тоже читал этот роман, потому что молчал вместе со мной, только по звукам, доносившимся из трубки, казалось, что он что-то ломает. Да и дышал он громко.

– Настя, я с обеда жду около твоей двери, со всеми соседями познакомился. Милые люди, кстати. Где ты, молчаливая моя? Настя, я соскучился! Ты совсем не хочешь меня видеть?
– уже тихо закончил Дмитрий с тоской в голосе.