— И вы ни разу не заподозрили, что жизнь, о которой вы рассказываете, обеспечивалась наркоторговлей?

Джулия тряхнула головой, убирая прядь светлых волос с шеи.

— Нет, у меня не было никаких оснований подозревать, что меня обманывают.

— А сами вы никогда не принимали наркотики?

— Нет.

— А ваш партнер?

Она небрежно махнула рукой:

— Иногда он курил травку, чтобы расслабиться, но и только; он был помешан на фитнесе и занимался каждый день. На яхте даже был спортзал. Наверное, думал, что, раз он настолько старше, нужно быть в форме. — Она рассмеялась.

Каннингам кивнула и постучала по столу карандашом:

— Расскажите о времени, когда вы жили в Сент-Джонс-Вуде. Если не ошибаюсь, в вашей жизни тогда произошли серьезные перемены.

— То есть?

— Вы ведь забеременели? И почти подряд родили двоих детей.

— В то время я жила не в Сент-Джонс-Вуде.

— А где же?

— Переехала в дом, перестроенный из старых конюшен, сразу за Альберт-холлом. Кажется, мы его снимали, потому что в большом доме шли какие-то работы. Не помню точно.

— Где был ваш партнер?

— Не помню, он тогда часто ездил за границу.

— Переезд он организовал?

— О да.

— Адрес дома не помните?

Джулия с шумом втянула воздух и со вздохом ответила, что это Альберт-холл-Мьюз, но она прожила там всего лишь несколько месяцев, а потом ей сняли квартиру на Харли-стрит. Каннингам записала что-то в блокноте и попросила указать точный адрес. Кажется, Харли-стрит, 40 или 42, сказала Джулия. Она положила ногу на ногу и ударилась коленом о внутреннюю поверхность стола, как и Анна. Негромко выругалась и принялась рассматривать крохотную затяжку на чулке.

— Значит, вы несколько раз снимали квартиры и переезжали с одной на другую — и как долго?

— Года два, наверное.

— Жили в это время вместе или одна?

— Когда как.

— Кто еще жил с вами?

— Была приходящая уборщица, но жила я одна. Была машина, я могла выезжать. Сначала несколько раз провалила экзамен, но потом сдала и получила «порше» в подарок ко дню рождения.

— А дети?

Джулия скривила губы:

— Я наблюдалась в клинике репродуктивного здоровья в Челси.

— В свидетельствах о рождении не указано имя отца.

— Верно.

— Отец ваших детей — тот, кого вы знали под именем Энтони Коллингвуд?

— Нет. Он, как принято говорить, стрелял вхолостую. Мне нашли донора.

— Знаете его имя?

— Нет. Его нашла клиника.

— Один и тот же оба раза?

— Да.

— Вашего партнера это не смущало?

— Нет, он же сам все и организовал.

— Он был хорошим отцом?

— Не особенно. У него не было времени для девочек — они ведь были совсем маленькие. — Джулия нахмурилась и пожевала губами. — Я даже начала думать, что он так настаивал на детях, только чтобы привязать меня к себе.

— И как?

— Простите?

— Вы продолжали вести прежний образ жизни или двое маленьких детей ограничили вашу свободу?

— Мы все равно много путешествовали.

— Он брал вас и детей с собой в поездки?

— Нет, я привозила детей повидаться с ним.

— Куда?

— Туда, где он был. — Джулия назвала Флориду, Германию, Францию, Индию, Швейцарию и Шотландию — и всюду она ездила к нему с детьми. Заметно было, что ей надоело отвечать на вопросы: откинув голову назад, она прикрыла глаза. — Можете проверить в паспортном контроле. У детей отдельные паспорта. Несколько раз их возила няня, которую он нанял, но в основном — я.

— Назовите гостиницы, в которых вы останавливались?

— Что — все до одной? Всех я не помню.

— Попытайтесь вспомнить. Начните с Шотландии. Где вы там останавливались?

— В Скибо-Касле; [6] мы часто там бывали, но останавливались не в самом замке, а в одном из коттеджей. В ресторане можно было заказать все что угодно, и все сразу приносили. Играли в гольф — не я, я-то не играю, но мы вместе ездили верхом…

Она продолжила рассказ о своих занятиях; Каннингам передала Анне записку с просьбой отправить в отель фотографию Александра Фицпатрика для опознания.

Когда Анна вернулась в допросную, Джулия все еще вспоминала отели, куда приезжала с детьми. Она опиралась локтями на стол, положив на руки подбородок. Поразительно, что Саймон Фейган не произнес ни слова после того, как Джулия оттолкнула его; он сидел напряженно выпрямившись и будто стараясь сохранять дистанцию. Время от времени он делал какие-то записи ручкой от Картье в блокноте с кожаным переплетом, всякий раз демонстративно снимая с ручки колпачок. Внимательно разглядывал каждую запись и вновь переводил взгляд на стену, а Джулия все говорила и говорила.