— Да, разумеется. Ты уверена, что хочешь этого?

— Да, конечно, конечно, хочу.

Ее голос дрогнул. Сердце Ричарда снова сжалось от сострадания. Если бы он только мог вернуть время назад! Он вел бы себя с ней совсем по-другому. Он бы знал, что она не та девушка, с которой можно завести легкие отношения. Естественно, как может быть иначе, раз она похожа на Фелисити?

Но, слава богу, Линн еще молода, и это поможет ей оправиться и вернуться к жизни. К тому же у нее есть Гордон Мейсфилд, он тоже поддержит ее в трудный момент.

Ричард снова завел машину и поехал дальше, свернув к подъезду дома. «Грин Гейблз» показался в конце еловой аллеи, приветливо маня освещенными окнами. Надежный приют, где Фелисити ждет у камина. Он был очень благодарен судьбе, что после их разговора Линн возвращается к Фелисити, а не к своей матери.

Они остановились перед входной дверью.

— Зайдешь? — спросила Линн.

— Нет, сегодня, пожалуй, нет. — Пусть, подумал Ричард, поскорее бежит домой. Он даже не стал целовать ее на прощание. — Я загляну завтра, посмотреть, как вы тут с Фелисити.

— Да, заходи.

Она вышла из машины, не смея даже загадывать, как будет чувствовать себя завтра. Пройдет время, и случившееся обрушится на нее всей своей тяжестью гораздо сильнее, чем сегодня вечером, она это понимала. Линн повернулась и открыла входную дверь:

— Спокойной ночи, Ричард.

— Спокойной ночи, Линн.

Он минуту смотрел, как она стоит и смотрит на него. Ее темный силуэт подсвечивался сзади светом из гостиной. Ричард с ужасом подумал, что ее лицо, искаженное изнеможением и горем, будет преследовать его до конца жизни и чувство вины навсегда останется в его сердце.

Он с облегчением услышал нежный голос Фелисити:

— А, это ты, Линн? Заходи, дорогая.

Ричард завел машину. Фелисити знает, как утешить и убаюкать любимую племянницу. Он еще раз поблагодарил небо, что Линн была сейчас именно с ней.

— Ты совсем одна?

— Да. Линн уехала с Гордоном Мейсфилдом, но скоро должна вернуться. Ему надо успеть в город к ужину. У него какая-то семейная встреча. Он должен обязательно там быть.

Ричард улыбнулся:

— Что ж, я очень рад, что могу побыть с тобой наедине.

— Как ты кстати! Налей себе чего-нибудь выпить, да и мне тоже.

Было воскресенье, Пасха, и Ричард пришел к ужину. Фелисити дожидалась сегодняшнего утра, чтобы пригласить его. Вернувшись домой в пятницу вечером, Линн заявила, что, несмотря ни на что, не хочет, чтобы Ричард обходил стороной «Грин Гейблз» только потому, что она здесь.

— Как она? — спросил Ричард, подавая бокал и садясь на диван рядом с ней.

Фелисити не торопилась отвечать. Она просто не знала, что сказать. После встречи с Ричардом в пятницу, Линн находилась над грани безумного отчаяния и какого-то лихорадочного неестественного веселья, которое, видимо, было призвано показать Фелисити, что Линн дела нет до того, что Ричард ее не любит и не хочет жениться.

Но Фелисити не обмануло показное благополучие. Линн страдала невыносимо. Сострадание Фелисити только усиливалось, когда она видела, как бедная девочка трогательно пыталась делать веселый вид.

— Боюсь, она очень страдает.

Ричард вздохнул:

— Я так и думал.

— В молодости безответная любовь приносит много горя.

— Ну, я бы сказал, не только в молодости.

— Как ты прав!

Ричард быстро взглянул на нее:

— Не забывай, мне тоже известно это чувство. — Он закурил сигарету. — Однако, дорогая, не могу поверить, чтобы ты от этого страдала.

— У меня такое ощущение, что это именно так.

— С чего ты взяла? Что-то еще случилось?

— Да нет, в общем-то. — Она не желала делиться с Ричардом своими многочисленными страхами и беспокойством. Особенно теперь, когда выяснилось, что Ричард ее любит.

Фелисити очень переживала из-за его признания, особенно после того, как Линн узнала, что ее мечта о любви Ричарда разбита вдребезги. Вчера вечером, когда она заглянула в комнату Линн узнать, все ли в порядке и не нужно ли ей чего-нибудь, Линн вдруг сказала:

— А ты знаешь, мне только что пришло в голову — вдруг Ричард любит кого-то еще, например замужнюю женщину, которая ему недоступна?

Пришлось сказать, что ей ничего не известно. Неприятно было лгать, но она чувствовала, что другого выхода нет.