— Мисс Гусеева, вы нарушили законы Соединенных Штатов Америки. Обязанность нашей Комиссии передать вас органам правосудия. Прокурор Кон сопроводит вас к судье, который вам зачитает ваши права.

Это сулило женщине следующую ночь провести в кутузке. И еще целую кучу неприятностей.

По моей спине пробежал холодок. А ей, казалось, хоть бы хны. Русская заранее знала, что этим кончится. Думаю, она была рада теперь помолчать. Когда копы схватили ее за руки, женщина инстинктивно попыталась вырваться. Сейчас я уже не сомневался, что ей пришлось многое испытать. Наверно, нечто и похуже этого ареста.

Копы повели женщину к двери в глубине зала. Кон следовал по пятам. Пока она не скрылась за дверью, я все надеялся, что она ко мне обернется. Понятное дело, чепуха! Но я был теперь настроен даже слишком романтически.

Репортеры уже повскакивали с мест. Их группка увлекла меня в сторону Вуда. Стоя в компании с Маккарти и Никсоном, он жестом подозвал нас. Когда мы сгрудились вокруг них, как послушные детишки, он нас попросил не галдеть.

— Мы вам будем благодарны, если вы несколько дней подождете с отчетами об этом слушании. Обсудив показания нынешней свидетельницы, Комиссия пришла к выводу, что их огласка может нанести ущерб безопасности Соединенных Штатов. Значит, следующее заседание будет полностью закрытым, даже для прессы. Как и положено, когда существует угроза национальной безопасности.

Ясно, что последовал взрыв негодования. Вуд и ухом не повел. А Маккарти не преминул прочитать нам мораль. Он просто обожал при любом удобном случае напомнить всем и каждому обязанности добропорядочного гражданина Соединенных Штатов, истинного патриота. Мол, газетчик должен с пониманием отнестись к этому решению Комиссии, «если только он не большевистская подстилка». Сенатор очень любил хлесткие обороты, казалось, смаковал их будто конфетку. А Вуд нас заверил, что мы будем вскоре проинформированы о результатах слушаний.

— Когда наконец разберемся, что в показаниях ложь, что правда, мы устроим пресс-конференцию. Позовем только вас, здесь присутствующих. Поверьте, господа, вам будет о чем написать.

Перевод: Кон и вся банда Маккарти собирались терзать русскую до тех пор, пока она не согласится возвести на себя любую напраслину. Плотно закрытые двери позволят им с ней совсем уж не церемониться. А если она выдержит все эти пытки, то они обольют ее еще большей грязью, оболгут, а нам придется их ложь повторять, как попугаям.

Я предоставил коллегам возмущаться, сам же придумал кое-что получше. Бочком пробрался к стенографисткам. Одна из них работала в секретариате Вуда. Эта красивая блондинка под тридцатник звалась Ширли Лимен. Пару лет назад мы с ней собирались пожениться. Но даже и раздумав, не порвали отношения, встречались время от времени.

Ширли уже вытягивала испещренную значками ленту из стенографической машинки. Затем она смотала ее в рулон, чтобы поместить в специальную деревянную коробочку, судьба которой — упокоиться в сейфе Вуда, где хранятся все его перлы. Девушка мне улыбнулась.

— А я думала, подойдешь ко мне или нет.

— Ну, Ширли, как ты могла сомневаться? Ты ж меня знаешь.

Она хмыкнула, плотно прижимая крышку коробочки.

— Да, ты настоящий джентльмен, так галантно преподнес графин.

— Маккарти и вся эта компашка просто инквизиторы.

Ширли не возразила. В политических вопросах у нас с ней было такое же полное согласие, как и в сексе. То, что она теперь работала на Вуда, ничего не меняло. Боссов не выбирают.

— Но только на этот раз им попался крепкий орешек.

— Похоже…

— Ты когда-нибудь такое видела? Эта женщина притворилась еврейкой, чтобы спастись. Лично я — нет!

Ширли была еврейкой по отцу, полукровкой. Еврейская тема ее раздражала.

— И я никогда. Как и никогда не слышала о Биробиджане. Выходит, я не лучшая еврейка, чем Кон еврей.

Ширли спрятала коробочку с лентой в свою просторную сумку, накинула пиджак и взяла меня под руку. Мы вышли из зала, помахав на прощание знакомым. Когда мы, спустившись по лестнице, оказались на парковке у западной стены здания Сената США, она решилась задать вопрос:

— Думаешь, она не врет?

— Еще рано делать выводы.

— Интересно, зачем я тебе понадобилась?

— Решил пригласить на обед…

— Ну и дела! Значит, я тебе просто необходима.

— С твоей стороны было бы очень любезно, если бы ты сделала для меня копию стенографической ленты. И следующих заседаний тоже.

— Так и знала.

— Я с тобой никогда не хитрил, Ширли. Сама слышала, что заявил Вуд. На следующие заседания прессу не допустят. Значит, мы будем питаться только их объедками.