– Говорила же я вам, девки, что наш Афанасьев не способен сунуть нос в опасное дело?! Говорила, что он не способен написать скандальную статью и рискнуть присвоить контрабандные камни?!!

– Говорила, – вздохнула Татьяна.

– Врешь, гад, – усмехнулся Леший. – Врешь, это ты писал! Сейчас-то ты зачем врешь?

– Если ты не заткнешь эту дрянь, – снова вмешалась Инга, – я позову сюда...

Ее слова прервал телефонный звонок. Звонил телефон Афанасьевой, валявшийся на диване, в куче барахла. Таня вопросительно посмотрела на Лешего.

– Возьми, – кивнул тот. – Спокойным голосом скажи, что с тобой все в порядке и не дай бог тебе ляпнуть чего-нибудь лишнего.

– Алло, – ответила Таня, даже не посмотрев чей номер высветился на дисплее.

– Привет!! – заорал на том конце голос Флека. – Я в Шереметьево! Я прилетел!! Ты рада?

– Да, – еле слышно прошептала Таня.

– Опять режешь лук и запиваешь процесс коньяком? – развеселился Флек. – Я приеду к тебе сейчас! Я привез тебе... впрочем нет, не скажу, увидишь сама! Эй, почему ты молчишь? Что-то случилось? У тебя опять трупы на кухне и кровь в подъезде?!

– Со мной все в порядке, Флек, – безжизненным, ровным голосом сказала Таня. – Все в полном порядке, ты слышишь?! Но... – она покосилась на Лешего и закричала в трубку: – Я больше не хочу тебя видеть! Не смей ко мне приезжать!! Я на порог тебя не пущу, а твои подарки выброшу с балкона! Ты меня понял, Флек?!

Леший одобрительно заржал, прикрыв рот рукой.

– Я понял, – упавшим голосом сказал Флек. – Я понял, ты больше не режешь лук, у тебя кончился в доме коньяк, муж нашелся, ты больше не хочешь видеть меня, а мои подарки сбросишь с балкона... Я не дурак, я понял. Ладно, я не приеду, потому что не хочу, чтобы Клавдия Ивановна с первого этажа разжилась кольцом с огромным бриллиантом. Я не приеду, но я буду ждать тебя ровно неделю по адресу...

– Прощай, Флек!

Он продиктовал адрес прежде, чем она успела нажать отбой.

– Ты не должен меня ждать. Прощай. Ты прав, мой муж вернулся.

– Если ты не переедешь ко мне через неделю, я начну спиваться! – заорал Флек. – Ровно через неделю, запомни!!!

Таня нажала кнопку.

– Кто это – Флек? – спросил Афанасьев.

– Мой любовник. – Таня с вызовом посмотрела Глебу в глаза.

– Ты... дрянь?! – растерянно и удивленно спросил Афанасьев и зачем-то подергал себя за бородку.

– Это ты дрянь! – Сычева обняла Таню за плечи.

Леший снова захохотал. Ему явно нравилось слушать выяснение отношений.

– Чей это дом? – пробормотал Глеб. – Ты сказала, что знаешь! О каком назначении ты говорила?!

– Тебя собирались назначить главным редактором международной газеты «Власть», – с усмешкой сказала Сычева. – Ну, теперь-то ты понимаешь, чей это дом?! Шевели мозгами!!

– Что она несет?! – Леший вопросительно посмотрел на Ингу.

– Я же говорю, заткни ее!! – завизжала Инга. Она выкрутилась из шторы, ринулась на Сычеву, но Леший перехватил ее и отшвырнул в глубокое кресло.

– Пусть говорит, – распорядился он. – Что ты там бормотала про назначение этого хлюпика на пост главного?!

– Что слышал, – буркнула Сычева. – Давай, зови сюда своего шефа. Или он тебе вовсе не шеф, а просто партнер?!

– Ты о чем?! – Афанасьев привстал в кресле, оперевшись руками о подлокотники. – Какого такого шефа? Чей это дом?! – Лицо его покраснело, на лбу выступила испарина.

– Чей?! – повторила его вопрос Таня.

– Да, чей? – эхом отозвалась Татьяна.

– Эй, Шкура, заходи!! – крикнул Леший, обращаясь почему-то к шкафу. – Нет смысла прятаться! Эти куклы все равно отсюда живыми не выйдут!!

Инга всхлипнула в кресле и закрыла лицо руками.

– Аривидерчи, Чуча! – заорал попугай.

Глеб зажмурился.

Мужества, чтобы сделать для себя еще одно открытие, совсем не осталось.

Хватит с него любовника Флека, хватит шлюхи жены.

Но открыть глаза все же пришлось.

В комнате, в ярком потоке света стоял...

Афанасьев не сразу его узнал. Потому что привык видеть в костюме, галстуке, с чисто выбритым и официально-озабоченным лицом.

А сейчас он стоял перед ним в потертых джинсах, вязаном свитере, скулы его припорошила трехдневная седая щетина, а губы кривила усмешка. Появился он, вероятно, из шкафа, потому что дверцы его оказались распахнуты. Только присмотревшись, Афанасьев увидел, что это не шкаф вовсе, а маленький кабинет, двери которого оборудованы тонированными стеклами, устроенными так, что изнутри видно все, а снаружи только темное, зеркально-отражающее стекло.

Потрясение было – всем потрясениям потрясение. Куда там любовнику Флеку!