Я взглянула в льдистые глаза незнакомца с вертикальным зрачком.

– Приятно познакомиться, Лена. – Руку протягивать не стала.

Получила кивок в ответ.

– А вот и моя Иланни, – Скарр повернулся в сторону только что прибывшей кабинки, из которой вышла синеволосая женщина в сопровождении даэров и нескольких рин, которые помогали ей двигаться, придерживая под руки. Потому что у со-рин, затянутой в желтое платье с золотой чешуей, был довольно приличный круглый животик и очень тяжелая походка.

Но как же разнился цветущий вид наложниц и изможденный бледный облик беременной со-рин! Темные круги под глазами переходили практически в синяки, заострившееся лицо с огромными голубыми глазами было полно скорби и какой-то обреченности. Ненормальная худоба с выпирающими костями, осторожные шаги и медлительные движения, словно боится почувствовать боль.

Да что же он с ней делал!!! Неужели Скарр так жесток к матери своего будущего потомства?! Ведь женщины нааганитов не болеют! Но… Я в ступоре наблюдала, как даэр с улыбкой подошел к своей со-рин и, перехватив ее у рин, бережно прижал к своему телу, поцеловав в висок. В его глазах не было жестокости к этой женщине, только грусть и тоска…

Значит, болеет. Не понимаю… Ища ответ на свой вопрос, взглянула на Анаишшша, натолкнувшись на сиреневый взгляд, в котором было точно такое же выражение, как и у золотоволосого, только обращенное ко мне.

Сердце сжалось в дурном предчувствии. Посмотрела на Шэйтассса. Он тоже почему-то смотрел именно на меня, и в его жутких глазах плясала мрачная тень.

– Шэйтассс, а где твоя со-рин? – Я с трудом заставила себя открыть рот. – Ты глава дома черных ниидов, значит, у тебя уже есть сын. Ты познакомишь меня с матерью своего ребенка? Мы ведь скоро станем одной семьей. – Почувствовала, как за спиной напряглось тело ньера, а его рука на моем животе слегка дрогнула.

– Нет! – голос темного был холоден, а взгляд подобен лезвию.

– Почему? – Я начала догадываться, боясь в это поверить. «Со-рин умирают сами, когда приходит их время… Если ты подаришь мне сына, обещаю: свои последние дни проживешь, как хочешь… После второго ты… Тебе пока рано об этом думать… Твоя психика к этому не готова…» – в голове вихрем проносились недосказанные слова и фразы.

– Моя со-рин умерла, когда пыталась дать жизнь нашему второму сыну, – Шэйтассс ответил на все мои вопросы.

Вот и все. Глупая маленькая со-рин, ты думала о будущем? У инкубатора нет будущего: отработает свое и сломается! Кормят, поят, развлекают. Перед смертью… Дура ты, Лена, дура! Стало так муторно на душе и холодно. В моих глазах погас свет. Больше я не улыбалась…

Дальнейшие события проходили для меня, как в тумане. На ужин все-таки пришлось пойти, из-за одной истеричной со-рин его никто отменять не собирался.

Я сидела на коленях у ньера, облокотившись спиной о его сильное тело, и с тупым равнодушием наблюдала за гостями и их со-рин. Беременными и не беременными, теми, у которых был только первый срок и уже второй. Смертниц видно было сразу…

Наблюдала за прекрасными рин. Девушки стайками скользили между столов и обслуживали всех с улыбками и веселым смехом. Как же они от нас отличались… А ведь именно они будут воспитывать наших детей. Они, не мы.

Прикрыла глаза и уткнулась лбом в холодную змеиную грудь. Не хотелось никого ни видеть, ни слышать, ни вообще думать. Почему-то появилось сильное желание поспать. Вот бы заснуть, и проснуться дома в кругу любящих тебя людей, и понять, что это всего лишь сон! Страшный, жестокий сон. Или вообще не просыпаться. Зачем?..

Дэйрашшш что-то пытался мне объяснить, успокаивающе гладя меня по голове и спине, прижимая к себе и шепча что-то на ухо, но я его не слышала, погруженная в пучину своего отчаянья. А ведь я одна из миллионов! Нет, миллиардов! Они забирают наши жизни, чтобы продолжить свой род! Нелюди! И дети их такие же!!! Начало мутить.

– Госпожа, выпей, тебе станет легче, это напиток для со-рин на первом сроке, – сквозь туман услышала мелодичный женский голос. Почувствовав, как комок горечи подкатывает к горлу, а рвотные позывы усиливаются, я отстранилась от ньера и протянула руку, принимая сосуд. Не хватало устроить им тут еще и другое представление.

– Выпей, Лленна, тебе и правда станет легче, – раздался напряженный голос Дэйрашшша. – Скоро можно будет уйти, и мы с тобой спокойно обо всем поговорим. Все не так плохо, как ты думаешь. У тебя еще годы жизни впереди, я ведь тебе обещал.

– Действительно, обещал… – прошептала я, поднеся бокал к губам, успев заметить в кошачьих глазах наложницы непонятную тень напряженного ожидания. – Спасибо за такой щедрый подарок, господин. Только твоя собственность пока не в силах его оценить, психика слабая… – зло усмехнулась я, делая глоток. От запаха сладкой гнили и почему-то плесени, идущей от напитка, меня скрутило так, что я, уже не заботясь ни о чем, перегнулась через ньера, и меня все-таки вырвало. Бокал упал, и в воздухе поплыл одуряюще приторный, тошнотворный аромат смерти… Вырвало еще раз. Кажется, вокруг меня поднялся какой-то встревоженный шум. Девичий вскрик. Гневный окрик Шэйтассса. Ньер зовет брата. Мое лицо обхватывают прохладные ладони блондина и заставляют посмотреть уплывающим взглядом в расширенные от страха и тревоги сиреневые глаза. Я ничего не понимала. Мне было так плохо. И этот запах… Почему они его не чувствуют? Почему?..