— А тебя как зовут? — спросил он малышку.

— «Вас», а не «тебя», — поправила она.

— Ну хорошо. И как же вас зовут?

— Сеньорита Леонора Мейер.

— Вот как! А я сеньор Диего Монтойо. Могу я узнать, сколько вам лет, сеньорита?

— Шесть.

Диего подумал, что девчонка очень уж смышленая для своего возраста. Он смерил Леонору задумчивым взглядом. Она выглядела намного старше своих лет. А глаза… Не могло быть у ребенка таких глаз.

Марлена сидела с записной книжкой на коленях и отточенным карандашом в правой руке. Голову она склонила к плечу, как всегда, когда пыталась сосредоточиться. Марлена внимательно слушала историю очередной девушки. Иногда она спрашивала себя, как справляться с тем горем, с которым она соприкасалась каждый день. Но затем Марлена говорила себе, что должен быть хоть кто-то, кто записывает истории этих людей. Недавно она написала статью о женщине, которую муж заставил заниматься проституцией, а потом чуть не убил за то, что она зарабатывала не так много, как он ожидал.

В доме Рахили и Дженни Гольдбергов Марлена познакомилась с Руфью Черновицкой. Сейчас девушка жила где-то на юге страны. Она работала служанкой в богатом доме. Несколько недель Руфь пряталась в доме у Гольдбергов, а потом ее под покровом ночи вывезли из города. Если Марлена правильно поняла, от нее ожидали свидетельских показаний против обидчиков, но Руфь отказалась их давать.

Истории, которые слышала Марлена, были похожи одна на другую. Она уже подумывала о том, чтобы написать книгу, но до сих пор не заставила себя поговорить об этом с Джоном. Как он отреагирует на это? И что ей делать, если он поднимет ее идею на смех? Пока что все статьи Марлены выходили под его именем. «Ты отлично пишешь», — всякий раз говорил Джон, но его слова расходились с делом. Под каждой статьей Марлены красовалось имя Джона Хофера.

Предпринимать что-либо по этому поводу было бы слишком сложно. Кроме того, Джон говорил, что из-за этих статей Марлена может нажить себе врагов. К тому же она до сих пор скрывалась от родителей. Хотя Марлена и была уверена в том, что не сделала ничего плохого, ее мучили мысли о том, что она разочаровала родных. У девушки просто не было сил встречаться с ними. Поэтому она попросила Рахиль и Дженни молчать о том, где она находится. В своей потрепанной одежде Марлена мало чем отличалась от девушек, с которыми говорила. Ее имя под статьей — это совсем другое дело.

Марлена нахмурилась. «Удастся ли мне когда-нибудь опубликовать статью под собственным именем?» — спросила она себя.

Ее снова затошнило. Девушка поморщилась. Марлена была беременна вторым ребенком, и ее мутило по утрам. Малышке Авроре исполнился всего год. Марлена радовалась тому, что дочь очень похожа на нее — такие же серые глаза, да и светлые волосы постепенно темнели.

— Я не должна была этого говорить, — смутилась девушка, сидевшая напротив.

— О нет! — Марлена сосредоточилась на разговоре. — Нет-нет, все в порядке. У вас очень хорошо получается. Просто случившееся с вами настолько ужасно… Как человек вообще способен на такое?

Эта девушка хотела уйти от сутенера. За это ей порезали щеки и при этом так повредили нерв, что теперь лицо навсегда застыло в жутковатой улыбке. Сердце Марлены разрывалось от жалости и отвращения. Бедняжка никогда не избавится от этого уродства.

Попрощавшись с девушкой, Марлена спрятала записную книжку и карандаш в сумку и отправилась домой.

По мере приближения к conventillo, где Марлена жила с Джоном и ребенком, толпа на улице становилась все гуще. Прямо перед домом на углу собрались зеваки — трио играло печальную мелодию на скрипке, флейте и арфе. Это была песня о невинной девушке. Да, в этом районе такие девушки были редкостью.

Когда Марлена вошла в комнату, Джон был уже дома. Она думала, что он еще на работе, но мужчина лежал на узкой кровати и смотрел в потолок. Когда Марлена впервые застала его в таком состоянии, она испытала шок. Ее решительный Джон, так и сыпавший идеями, вдруг отказывался вставать с кровати.

Марлена поставила сумку и налила себе воды из кувшина, в котором плавало несколько ломтиков лимона. Она ждала. Прошло какое-то время, прежде чем Джон повернул к ней голову, медленно, с трудом, словно это стоило ему невероятных усилий.

— Где ты была так долго?

— Беседовала с Игнасией Кеспедес. Я же тебя предупреждала.

Джон едва заметно кивнул.

— Это для нашей новой статьи?

«Это для моей новой статьи», — хотела сказать Марлена, но сдержалась. Она подошла к буфету, надеясь найти там что-нибудь съестное, но ничего не было. Даже в хлебнице не осталось ни крошки.

Девушка повернулась к Джону.

— Ты же собирался купить еды.

— Я сегодня не ходил на работу. — Он по-прежнему пялился в потолок.