Глаза Дэниэлса расширились от удивления.

— А почему, собственно говоря?

— Мы предпочли бы расспросить вас в отделении, а не здесь, дома. Так вы согласны нас сопровождать?

— Конечно, но нельзя ли меня для начала поподробнее проинформировать? Неужели убили кого-то из моих знакомых? Или, может быть, моих соседей?

— Если вы желаете, то можете сразу обратиться к адвокату, — добавил Лангтон.

Дэниэлс с раздраженной гримасой проверил часы. А затем поглядел на Лангтона.

— Вы меня сейчас арестуете?

У Анны сложилось впечатление, будто он полностью забыл о ней, третьем человеке, сидящем в гостиной.

— Мы просто хотим, чтобы вы оказали помощь в расследовании.

— Так вы говорите, я могу знать убийцу? — Алан Дэниэлс не сдвинулся ни на дюйм с софы, на которой он небрежно примостился.

Лангтон не ответил ему, и хозяин дома торопливо предположил:

— Но, по крайней мере, сообщите, о чем вы желаете меня спросить. А не то я сочту ваши действия неприемлемыми. Вам это ясно?

— Я расследую серию убийств, — повторил Лангтон. — И больше ничего сказать вам не могу.

Дэниэлс взъерошил волосы.

— Так вы согласны сопровождать меня и сержанта Трэвис? — не отставал от него Лангтон.

— Довольно зловещее предложение, но если я чем-нибудь сумею вам помочь, то с удовольствием это сделаю. Однако сперва я должен посоветоваться с моим адвокатом.

Дэниэлс приблизился к белому мраморному столу на котором стоял телефон, и начал набирать номер, чуть заметно улыбнувшись Лангтону.

— Кажется, это называется «помощью в расследовании уголовного дела»?

— Вы абсолютно правы, сэр, — неопределенно отозвался Лангтон.

Дэниэлс заговорил с неким Эдвардом. Анна и Лангтон обменялись взглядами. Интересно, что он совсем не нервничал. Вопреки их ожиданиям, единственный возможный подозреваемый отнесся к создавшейся ситуации как к шутке.

— Да, Эдвард. Со мной все в полном порядке. Понимаешь, мне нужен твой совет. Ко мне сейчас явился детектив и хочет, чтобы я отправился вместе с ним в… Какое это отделение?

— В Квиннз Парк, — резким голосом подсказала ему Анна. Лангтон изумленно приподнял брови.

— Речь идет о каких-то убийствах, — продолжил актер. — Он думает, будто я знаю убийцу или жертв. — Дэниэлс принялся объяснять, что они не раскрыли ему ни одной подробности дела и ему непонятно, чего от него добиваются. Но, возможно, визит в отделение полиции пригодится ему в будущем. Дэниэлс повесил трубку.

— Он к нам подъедет. Так что я сейчас обуюсь и буду готов.

Анна сидела в патрульной машине рядом с Дэниэлсом. Он то и дело звонил по мобильному телефону. В том числе и человеку, с которым обещал встретиться вечером в опере. Актер держался подчеркнуто небрежно, расслабленно и нисколько не волновался.

— Тут кое-что произошло, — мимоходом пояснил он собеседнику, — и я могу задержаться, но ты не беспокойся.

Затем он позвонил прислуге и дал указания по поводу покупки продуктов, а также попросил ее собрать вещи для сухой чистки. Когда он наклонялся и брал в руки мобильник, то старался как можно дальше отодвинуться от Анны. Дэниэлс обратился к ней лишь раз, извинившись, что невольно задел ее ногу.

Они подъехали к отделению и вошли в него через черный ход, надеясь, что не встретят по пути никого из сотрудников. Лангтон оставил Анну в комнате для допросов, а сам покинул отделение, решив дождаться адвоката Дэниэлса у входа.

После телефонных разговоров в дороге Дэниэлс не проронил ни слова. Он явно растерялся в незнакомой обстановке. В комнате стояли стол и четыре стула — по два с каждой стороны. На столе грудой лежали папки, в некоторых были фотографии.

Анна распорядилась, чтобы он сел спиной к двери, прямо напротив нее, и открыла записную книжку. Лангтон еще не вернулся, и у нее возникло впечатление, будто она находится вдвоем с Дэниэлсом целую вечность.

Эдвардом оказался Эдвард Радклифф, один из самых известных борцов-тяжеловесов в системе правосудия. А его апартаменты были столь же знамениты, как и его репутация.

Лангтон осведомился, не желает ли адвокат побеседовать с ним наедине перед встречей с клиентом.

— Несомненно. Прежде всего мне нужно выяснить, в чем тут суть. По-моему, вы поступаете крайне неэтично.

— Я просто защищаю вашего клиента. Алана Дэниэлса многие хорошо знают, у него есть имя. Поэтому мы не намерены устраивать шумный спектакль и расспросим его, не оповещая прессу и телевидение.