Когда Борис уже подходил к ресторану, за спиной послышался нарастающий гул мотора приближающегося автомобиля. Профессиональный солдат быстро сунул руку в карман, где у него находился взведённый пистолет и замедлил шаг. Но в последний момент что-то помешало Нефёдову выхватить оружие и начать стрелять. Вскоре его обогнал раздолбанный грузовичок с развесёлой компанией. Борис перевёл дух и поблагодарил Господа за то, что он послал ему достаточно выдержки, чтобы не пролить невинную кровь.

«Маниакальный синдром, мания преследования в фазе обострения плюс вялотекущая шизофрения, – с натянутой иронией поставил себе диагноз Борис и даже мысленно посочувствовал своему небритому измождённому отражению в большом зеркале, что висело в фойе ресторана: – Мда-а, старина, выглядишь ты скверно… Прям затравленный зверь».

Тайное противостояние с Хенком и в самом деле расшатало нервы Бориса. Даже выбравшись из кабины самолёта после многих часов опасной работы, надо было оставаться начеку. Ведь тайный противник только и ждёт, чтобы ты успокоился, расслабился, чтобы нанести предательский удар из-за угла. Однако такая круглосуточная бдительность отнимала слишком много психической энергии…

Гермес уже ждал Нефёдова за столом. В ожидании прихода лётчика африканец поглощал самые изысканные деликатесы местной кухни. Любитель красивой жизни не экономил, делая заказ, ведь по негласной договорённости платить за обед должно было заинтересованное в услугах посредника лицо, то есть Борис.

Надежды Нефёдова оправдались. У Гермеса действительно были хорошие новости для него. Оборотистый делец уже знал о свадьбе любимой дочери брата президента Арройи с молодым русским лётчиком:

– Я узнал: его имя Игорь. Вы говорили, что вашего сына так зовут?

Борис кивнул, с трудом скрывая волнение. Он не сомневался, что речь идёт именно о его Игорьке. Правда, новость о свадьбе сына с дочерью какого-то местного князька удивила Нефёдова:

– Ты, наверное, что-то путаешь. У моего парня есть невеста в России.

Гермес жеманно приподнял бровь и чопорно поджал губы:

– Вы явно недооцениваете меня. Информация – мой бизнес. Поэтому я никогда и ничего не путаю. Через несколько дней Морган отправится на свадьбу этого русского. Хорошо бы вам попробовать попасть в экипаж личного президентского вертолёта. Тогда бы смогли взять к себе в кабину вашу подругу, а потом вместе с сыном и любовницей при первом удобном случае угнать вертолёт за границу. Это был бы идеальный вариант.

Но Борис его забраковал:

– У Арройи наверняка имеется личный пилот…. Да я даже не знаю, где президентский вертолёт находится. У нас на аэродроме его точно нет. Иначе обязательно бы в баре кто-нибудь проболтался. Возможно, «вертушку» держат где-то вблизи дворца…

– Хорошо, я наведу справки, – веско пообещал могущественный воротила местного теневого рынка и сообщил, что тогда отправит Аллиет морем, с рыбаками:

– При следующей встрече я дам вам необходимые пропуска и фальшивый паспорт для неё.

Гермес вытер лоснящиеся губы повязанной вокруг его цыплячьей шеи салфеткой и аккуратно взялся двумя пальцами за тонкую ножку бокала, наполненного дорогим вином:

– Хоть это и не в моих правилах заранее праздновать успех… Ну да ладно! Давайте выпьем за то, чтобы каждый получил желаемое – вы нашли сына и вернулись с ним домой, а я благодаря этой вашей знакомой и её влиятельным родственникам перебрался, наконец, отсюда в Штаты и занялся настоящим бизнесом…

Эту ночь Борис провёл вместе с Аллиет. Он рассказал ей, что вскоре снова собирается встречаться с человеком, который готовит её побег, и что возможно через пару недель она увидит своих родных.

Задумчиво положив головку ему на грудь, Аллиет принялась рассуждать о том, как здорово было бы, если бы любимый взял её с собой на эту встречу. Борис примерно рассказал ей, куда собирается ехать. И вот теперь Аллиет бойко рассказывала, что слышала от девчонок, будто бы где-то в тех краях живёт католический миссионер, древний старец, которого не коснулись войны и мятежи последних лет.

– Он мог бы нас обвенчать, ведь я католичка… Только нам потребуется свидетель. Возьми своего приятеля Хана. Я слышала, что он тоже католик.

Борис взволнованно размышлял над словами подруги. Аллиет истолковала его молчание по-своему:

– Извини, я, кажется, сказала непристойность. – Женщина подняла голову и вопросительно посмотрела на любовника: – Ты не думай, я не хочу, чтобы ты изменял памяти свой жены. Я знаю: ты всё ещё любишь её. Всё останется, как и раньше. Только, пожалуйста, возьми меня с собой. Для меня это очень важно. А Хан будет нашим свидетелем. Мои девчонки хорошо о нём говорят…

Борис пообещал поговорить с Ханом, как только Гермес назначит новую встречу. Но когда это произошло, выяснилось, что немец не может в этот день отлучиться с аэродрома. Аллиет это обстоятельство сильно расстроило.