— Раствор в новую колбу вы залили прежний?

— Нет. Раньше там была смесь на основе спирта, со множеством добавок, рецептуры мы не знали. Заменили формалином, его консервирующие свойства в любом случае не хуже.

Мальцев вновь взглянул на часы, произнёс:

— Извините, вынужден откланяться.

— Подождите, последний вопрос… Когда вы перекладывали… пересаживали уродца… вы вблизи не заметили: это действительно существо или имитация, подделка, слепленная из разнородных частей?

— Я не биолог. И даже не таксидермист. Следов иглы и ниток не видел, но и не искал.

Он вложил купюру в меню, встал. Сказал, чтобы Света звонила, если возникнут новые вопросы, но фраза прозвучала фальшиво.

Света распрощалась, слегка растерянная. Ей казалось: что-то важное упущено, не задан ключевой вопрос, но какой именно, сообразить не получалось.

Позже, шагая к метро, она призадумалась: а почему реставратор не заинтересовался, что послужило причиной их встречи? Ни единого вопроса не задал. Что-то старик недоговаривал, о чём-то умалчивал, но не ей его винить, сама занималась тем же — умалчивала.

Или…

Или Мальцев опасался того же, что и Света, — прослыть умалишённым?

Машина сломалась без каких-либо предварительных симптомов, без стуков, скрипов и прочих посторонних звуков, без перебоев в работе двигателя. Просто ехала, и вдруг двигатель прекратил работать. Колонки смолкли, перестав радовать Торнадо очередным шедевром русского шансона, на приборном щитке погасли все индикаторы, а стрелки упали на ноль.

В наступившей тишине «Опель» некоторое время продолжал катить по инерции, постепенно замедляясь, Торнадо притёрся к обочине и остановился. Тормоза, как выяснилось, пока работали.

Без особой надежды он покрутил туда-сюда ключ в замке зажигания. Бесполезно: стартёр никак себя не проявил и приборный щиток остался мёртвым.

Вот ведь незадача…

Торнадо всегда, вернее, с тех пор, как наворовал достаточно, чтобы не интересоваться детищами отечественного автопрома, покупал «немцев», уверенный, что их владельцам подобные заморочки не грозят. Ошибался…

И ведь почти добрался — до белого здания с приметной красной крышей, покрытой новеньким ондулином, ехать примерно милю, максимум — полторы. Это по дороге, а по прямой, через поле, — меньше мили.

Под красной ондулиновой крышей находилась конюшня, принадлежащая Славику Чернецову, когда-то, в далёкие школьные годы, близкому другу Торнадо, а сейчас просто хорошему знакомому — очень уж разошлись их жизненные пути. Славик, по мнению бывшего друга, был человеком не от мира сего, и это, если выражаться максимально политкорректно. А если грубо, но правдиво — был дураком. В день своего тридцатилетия он, видите ли, решил, что не хочет заниматься унаследованным от отца бизнесом. Душа не лежит. Жаль, видите ли, проводить в офисе лучшие годы жизни, и следует его продать. Бизнес ему достался не олигархического размаха, но отлаженный, доходный, и Славик выручил за него неплохие деньги. И городскую квартиру продал, весьма и весьма приличную квартиру, по мнению Торнадо, который знал толк в элитной недвижимости. Взамен Чернецов купил разорившуюся ферму в Гатчинском районе, к которой прилагался приличный надел земли, а ещё больший арендовал. Пытаться что-либо вырастить на скудных здешних глинозёмах Славик не планировал: построил конюшню, кузницу, полностью переделал фермерский дом, так, что теперь тот напоминал средневековый рыцарский замок в миниатюре, и превратил бывшую ферму в центр притяжения для ролевиков, реконструкторов, толкиенистов и прочей чокнутой публики. То у них тут рыцарский турнир, то фэнтези-ролёвка, то ещё хрень какая-нибудь…

Птицы, как известно, сбиваются в стаи, рыбы — в косяки, и дураки, как не раз замечал Торнадо, тоже тянутся друг к другу. Природу не обманешь.

Чем закончится эпопея Славика, Торнадо не сомневался: через пару лет дурак Чернецов окончательно промотает отцовские денежки и останется с голой задницей. А его чокнутые приятели найдут себе другую Мекку.

Но дурак он или нет, а в мечах разбирается, если чего-то о них не знает, то и никто не знает. Причём не просто теоретик, нахватавшийся вершков в Интернете: сам за милую душу скуёт хоть рыцарский двуручник, хоть римский гладиус.

Торнадо надеялся, что и с его трофеем Славик разберётся. И вот как всё обернулось — застрял на тянувшейся в полях дороге, не доехав самую малость.

Причём с самого начала дело не заладилось: навигатор указал Торнадо неправильный поворот, и в результате он забрался в какую-то совсем уж дикую глушь, на грунтовку, тонущую в весенних лужах. Пришлось созваниваться с Чернецовым, причём связь была паршивая, самая граница зоны приёма, слышно через два слова на третье, и Торнадо с огромным трудом расслышал, как подъехать к владениям Славика с другой стороны.

Поехал, да не доехал…

Он нехотя выбрался из салона и поднял капот. Заглянул без малейшей надежды найти неполадку и тем более её исправить, поскольку автомеханик из него был, как часовой мастер из блондинки. Для порядка: если сломалась машина, надлежит заглянуть под капот.

Двигатель был на месте. И это всё, что сумел диагностировать Торнадо.

Что теперь? Прогуляться остаток пути пешком?

Идея не вдохновляла… Место пустынное, бросать машину без пригляда — не вариант. Футляр с мечом опять же… Тащиться с ним через поля Торнадо не хотел, а оставить в салоне рискованно.