– Нет, – ответила она, сама понимая, что кровь отлила от лица и она сейчас белая как смерть. – Нет, – она покачала головой, и Сергей чуть придержал ее за плечи, потому что она пошатнулась.

– Светлана, – подошел к ней Масленников, – вам нужна медицинская помощь? Мне кажется, да.

– Я просто хочу отсюда уехать. Позвоню мужу, он меня заберет.

– Разумеется, позвоните, разумеется, заберет. Просто мы сейчас зайдем к лаборантке. Она даст вам сердечные капли и сделает то, что необходимо для экспертизы.

– Что необходимо для экспертизы?

– Группа крови, ДНК и прочее. Займет несколько минут. Экспертиза подтвердит, что это не ваши вещи. Что вы не были в этом доме.

– Я могу отказаться?

– Нет. По версии следствия, вы – первая жертва потенциального убийцы. Вы могли бы отказаться от частного обвинения, но поскольку были и другие возможные жертвы, вы обязаны давать правдивые показания.

– Хорошо. Если я скажу, что я там была и все это мое, – можно не делать эти… анализы?

– Все равно придется сделать, – сочувственно отозвался Александр Васильевич. – Как верно сказал Сергей, мы бюрократы. И все обязаны доказать, подтвердить уликами.

– Но Андрей не может иметь отношения к убийству жены и отца, неужели это не понятно?

– Это просто одна из версий следствия. Экзотическая, соглашусь. Но она будет рассматриваться наряду с остальными.

Светлана долго молчала, потом вдруг повернулась к Сергею. Он был меньше всех похож на «бюрократа», полицейского и вообще серьезного человека.

– Что мне сделать, чтобы не участвовать в этом?

– Светлана, – ответил Сергей доверительно, – не может такого быть, чтобы вы сами не хотели во всем разобраться. История тяжелая, честно скажу, я узнал немало, в курсе вашего обследования в Италии и операции, например. Но без вашего участия факты могут быть истолкованы неверно. Есть вещи, которые знаете только вы. Нужно просто говорить правду.

– Но я ничего не знаю! Это правда! Я ничего не помню. Как я там оказалась, что со мною было. Вот вы говорите про обследование, операцию, а я даже не спрашивала и не читала, что мне делали. Не хотела знать. Понимаете? Я хотела жить без такого знания! Зачем вы меня мучаете?

– Слава, – сказал Александр Васильевич, – на сегодня хватит. Пошли. – Он взял Свету за руку, и они покинули кабинет.

Земцов поймал честный синий взгляд своего товарища. Вздохнул.

– Этот сюрприз ты приготовил для меня или для нее? Откуда тебе известны результаты обследования, что за операция?

– Да просто… Из любопытства. Хакнули архив клиники в Генуе. Но все дубликаты на руках у мужа. Так что мы можем вести переговоры, если нужно, и получить их. Он ее лечит, спасает, заплатил большие деньги. Неужели не хочет, чтобы виновный или виновные были наказаны?

– И что там?

– Лицо было обезображено, скорее всего кастетом. Изнасилование в садистской форме. Разрывы. Зашивали.

– Ничего себе! А я уж было подумал, что Панин тебе заплатил как адвокату. Собственно, может, он так и поступил, не догадываясь, что нож в спину ему воткнешь именно ты?..

– Ты его пожалел?

– Да нет. Но, честно, в шоке. Такая девушка. Цветок. Я даже могу понять насильника. Просто не удержался. Но так… Причинить увечья, боль, страдания… Тебе это понятно?

– Человек – единственное животное, которое причиняет другим боль, не имея при этом никакой иной цели.

– Держите меня, – изумленно произнес Слава. – Ты сам это придумал?

– Почти. Я всегда это понимал, но не мог выразить словами. А тут заходит ко мне старый друг Артур Шопенгауэр и говорит. Именно то, что тебя так восхитило.

– Мошенник, хакер, плагиатор! – оскорбленно сказал Слава. – Так что, ты считаешь, Панин и есть убийца? Ну, раз он такой отморозок, с девушкой так обошелся… Значит, на все способен. Свидетелей точно убирал. Может, даже сына пырнул, если тот что-то пронюхал. Парень больно шустрый…

– У вас, ментов, сейчас прямо мода какая-то – сразу все вешать на родственников! Вот я прочитаю в газете, что женщину убили, а сын нашел. Через час ищу новость, что его взяли по подозрению в убийстве. И нахожу! Я такой халтуры не допущу. Пока ничего не доказано, и может быть доказано лишь то, что Панин держал девушку в своем доме. Который, впрочем, куплен как раз после ее исчезновения. То есть изнасилования. Плохая для него история. О ней и не говорю. Но вот что касается нападения на Игоря, то появился очень реальный кандидат. Бывший муж Карины. Станислав Зорин. Психопат и ревнивец. Она сама сказала, что на него похоже. Он ее бил и до сих пор преследует, выслеживает. Однозначно видел Игоря, выходящего утром из ее дома. Этот муж все о ней знает. А Панин сына точно любит. Тут – мимо. Все остальное действительно под вопросом. У человека, способного на такую больную, извращенную страсть, мозги перевернутые. Что не избавляет от ответственности. Он опасен. Кстати, вдова его покойного отца сказала, что тот был на стороне Надежды, жены. А она собиралась заявлять на мужа. Говорила, что не может подтвердить его алиби в ночь нападения на Арсения. Более того, эта вдова слышала, как Надежда говорила, что алиби нет. Они давно спят в разных комнатах на разных этажах, но Надежда спускалась ночью, видела, что его в комнате нет (она подглядывала в замочную скважину), а во дворе не было машины.