– Да… – произнесла она почти шепотом.

– И что кружево на плече ее пеньюара было порвано.

– Да…

– Вы абсолютно в этом уверены?

Леди Беатрис была настолько озадачена, что даже на время забыла о своем страхе.

– Конечно. Я предложила ей починить его… – Ее глаза невольно наполнились слезами. – Я починила… – Она судорожно сглотнула и попыталась успокоиться. – Я починила кружево той ночью – до того, как легла спать. Я очень хорошо справилась с этим.

Эстер захотелось нежно взять ее руки в свои, но она понимала, что, учитывая предстоящий удар, это будет равносильно поцелую Иуды.

– Вы можете поклясться в этом – своей честью?

– Да, конечно… Но кому это нужно… теперь?..

– Ты уверена в этом, Беатрис? – Септимус неуклюже опустился перед ней на колени и взял ее за руки. – Ты не откажешься от своих слов, когда узнаешь, что они означают?

Она воззрилась на него.

– Но это правда! Что они могут означать, Септимус?

– Что Октавия покончила жизнь самоубийством, моя дорогая, и что Араминта с кем-то нам еще не известным скрыли это, чтобы уберечь честь семьи. – Странно, но суть случившегося Септимус изложил одной-единственной фразой.

– Самоубийство? Но почему? Гарри погиб еще… два года назад!

– Потому что только в тот день она узнала всю правду о его смерти. – Щадя чувства сестры, Септимус не стал вдаваться в подробности. – Она не смогла этого вынести.

– Но Септимус! – У Беатрис перехватило горло, она едва выговорила: – Ведь Персиваль был повешен за убийство!

– Я знаю, моя дорогая. Потому-то мы и не должны молчать.

– Кто-то в моем доме… в моей семье… сознательно убил Персиваля?

– Да.

– Септимус, я этого не вынесу!

– Придется вынести, Беатрис, ничего не поделаешь. – Голос его был мягок, но дрожи в нем не слышалось. – Мы не можем оставить все как есть. Будет только хуже, если мы попытаемся так сделать.

Беатрис вцепилась в руку брата и взглянула на Эстер.

– Кто это был? – Голос ее стал жестче.

– Араминта, – ответила Эстер.

– И кто-то еще?

– Да. Но я не знаю, кто помогал ей.

Беатрис закрыла лицо руками, и Эстер поняла: леди Мюидор знает, кто второй. Однако спросить она не посмела. Вместо этого она мельком взглянула на Септимуса, повернулась и медленно направилась к двери. Спустившись по главной лестнице, Эстер открыла парадную дверь и вышла на улицу, где стоял под дождем Монк.

Не обращая внимания на холод и на то, что волосы и одежда промокли насквозь, она рассказала ему обо всем.

Монк передал новости Ивэну, Ивэн – Ранкорну.

– Чепуха! – в бешенстве рявкнул Ранкорн. – Абсолютная чепуха! Как такой вздор вообще мог прийти вам в голову? Дело об убийстве на Куин-Энн-стрит закрыто. Занимайтесь своим новым расследованием, и чтобы я больше ничего подобного не слышал, иначе у вас будут крупные неприятности! Я достаточно ясно выражаюсь, сержант Ивэн? – Вытянутое лицо его налилось кровью. – По-моему, вы слишком долго проработали с Монком. Чем быстрее вы забудете эти его штучки, тем успешнее пойдет ваша служба в полиции.

– Вы даже не собираетесь поговорить с леди Мюидор? – настаивал Джон.

– Черт побери, Ивэн! Да что это с вами? Конечно, нет. А теперь идите и займитесь делом.

Ивэн выпрямился, в груди его кипел гнев, но он все же сдержался и, резко повернувшись, вышел. Однако вместо того, чтобы пойти к своему новому инспектору или заняться распутыванием порученного дела, Ивэн взял кеб и направился прямиком в адвокатскую контору Оливера Рэтбоуна.

Тот принял его сразу же, как только закончил беседу с неким весьма словоохотливым клиентом.

– Да? – обратился он к сержанту с нескрываемым интересом. – Что случилось?

Коротко и ясно Ивэн изложил ему все, что удалось узнать Эстер. Рэтбоун внимательно выслушал его. Сначала лицо адвоката выразило изумление, затем – испуг и гнев. Каким бы юным и неопытным ни был Ивэн, но он ясно видел, что Рэтбоуном владеет не только профессиональное любопытство.

Затем сержант передал мнение Монка и в заключение поведал о реакции Ранкорна.

– В самом деле, – задумчиво молвил Рэтбоун. – Что ж… Очень тонко, но кое для кого может обернуться достаточно толстой веревкой. И достаточно крепкой.

– Что вы предпримете? – спросил Ивэн. – Ранкорн не допустит нового расследования по этому делу.

Адвокат одарил его обаятельной улыбкой.

– Вы полагаете, он настолько всесилен?

– Нет, но… – Ивэн пожал плечами.

– Я обращусь сразу в министерство. – Рэтбоун закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди. – Расскажите мне все с самого начала – и как можно подробнее.

Ивэн послушно исполнил его просьбу.

– Благодарю вас. – Адвокат встал. – А теперь – не согласитесь ли вы сопровождать меня? Я сделаю что могу, и, если все сложится удачно, вы прихватите с собой констебля, и мы с вами произведем арест. Чем раньше – тем лучше. – Лицо его потемнело. – Насколько я понял из ваших слов, леди Мюидор уже в курсе, какая гроза надвигается на ее семейство.