— Видимо, ты не до конца врубаешься, — на колкость в свой адрес Томми в этот раз отреагировал совершенно спокойно. — За то время, пока наши горе-мозголомы пытались блокировать вирус, можно было скопировать половину всех имеющихся данных, в том числе и закрытых для общего доступа. Но копировать не стали, а просто долбанули наугад — уничтожили то, до чего успели дотянуться. Да и, если объективно: чего на наших серверах есть такого ценного, ради чего стоит затевать весь сыр-бор? По-настоящему важная информация защищена на порядок надежнее, даже у Паши доступа нет, только у старших. Она на отдельных носителях хранится. А у нас что? Персональные данные клиентов? Реестры по сделкам, судам? Любой программист скажет тебе, что стащить все эти сведения можно так тихо, что никто и не заметит. Тем более, суммарно весят они немного. Значит, никому наши файлики и папочки даром не сдались. А вот продемонстрировать, что у нас в офисе бардак — это они молодцы, продемонстрировали на «ура». У Татьяны флешка пропала — скрыть сие не получилось. Ты бы слышал, как на нее орали, сначала Паша, а затем и Кравцов. Без премии девочка осталась. Вирус пришел через наши компьютеры — факт. Паша на собрании едва не выставил себя ослом. Но это уже мелочи. Совокупно высшее начальство к концу недели задалось правомерным вопросом: что за чертовщина творится у юристов? Не слишком ли они хорошо себя чувствуют? Не слишком ли расслабились? Спрашивать будут с начальников отделов и в первую очередь — с Павла Владиславовича. Такая вот арифметика, Филиппок.

Все замолчали. Я переваривал услышанное, Валя жевала свою пиццу, Томми, договорив, присоединился к ней. Определенная логика в словах коллег была, хотя верилось с трудом. Уж больно все нелогично выглядит. Скорее, похоже на череду наложившихся друг на друга совпадений, чем на спланированную акцию. Но проигнорировать не получится. Как минимум, придется восстанавливать информацию по делам. Ох… Это же чертова прорва совершенно ненужной работы… О которой наверняка придется отчитываться перед руководством.

— Ну, так что? — спросила Валя. — Ты с нами? Поможешь разобраться?

— С вами — это за Пашу или против Ирины? — на всякий случай уточнил я. — Если первое — тогда с вами.

— Главное, чтобы первое не перетекло во второе, — хмыкнул Томми. — Ты бы поговорил со своей подругой начистоту, пока она дел не натворила. А не то ведь твоя дружба с ней еще аукнуться может. Тебе.

Я уверил, их что поговорю. В конце концов, уже послезавтра на работу: так сказать, с корабля в самое пекло. На месте видно будет, что тут правда, а что выдумки. Да уж, хорошо отвлекся. Проблемы двух влюбленных братьев сразу показались такими детскими, наивными и милыми… Что-то мне расхотелось возвращаться в родной офис.

Приехав домой, я обнаружил там Веру в компании Маши: девочки пекли блины. Точнее, пекла одна лишь Вера, а Маша трудилась на подхвате, и то, скорее, по собственной инициативе, чем по просьбе хозяйки. Агат мялся возле дверей, с любопытством принюхиваясь к витающим в воздухе вкусным запахам. Севы и Дена не было.

— Филипп! Как ты себя чувствуешь? — увидев меня, Маша вышла в прихожую, чмокнула в щеку, одарив обворожительной улыбкой.

— Спасибо, отлично. А где братцы-кролики?

— Уехали, — ответила Вера, метнув из кухни недобрый взгляд в сторону гостьи. — Укатили на ВДНХ кататься на велосипедах.

— Молодцы какие.

Это я им посоветовал больше времени проводить вдвоем. Просто общаться, осматривать город, отдыхать — и не отвлекаться на третьих лиц. Тем более, у себя дома братья не так много времени проводят вместе, поскольку живут в разных городах. Найдут, о чем поговорить, что обсудить. Расчет простой:

а) они не будут видеть Машу,

б) они всегда будут видеть друг друга,

в) а я не буду видеть их.

Куда ни глянь, одни плюсы. Правда, Маша вот осталась без компании…

— Что интересного рассказала Валя? — Вера усадила меня за стол, на котором уже дымилась тарелка с блинами и только что открытая баночка черничного варенья. Я был совершенно не голоден, но пахло так вкусно, да еще и черника… Нет, это оказалось выше моих сил.

Пока я рассказывал подробности встречи с коллегами, Мария деликатно молчала, изредка поглядывая на часы и еще реже отпивая подостывший чай. Несмотря на ее все старания изобразить интерес, от меня не укрылось, что ей откровенно скучно. Она ждала братьев и слушала исключительно из вежливости. Будь ее воля, уверен, она давно бы уже ушла подальше от этой невыносимой для нее семейной идиллии, в которой она была лишняя. Мне было даже немного обидно: я-то думал, что история вышла и вправду занимательная…

Впрочем, Вера впечатлилась и даже начала было строить различные теории…

— А не пойти ли нам прогуляться? — предложила вдруг Маша, едва я доел. — До ВДНХ отсюда далеко?

— Не близко, — ответила Вера. — Если по дороге. Но можно пройти через парк.

— Да, чего дома сидеть, — поддержал я, отставляя тарелку. — Давайте пройдемся. А то наша гостья заскучала.

— Ни в коем случае! — воскликнула Маша, тем не менее, с готовностью поднявшись из-за стола. — Мне интересно, правда! Просто я вдруг подумала, что где-то слышала про Филиппа Лазарева. О тебе в газетах не писали?

— Эмм… Было дело.

— Ух ты! — девушка чуть не подпрыгнула от восторга. — Так это ты тот самый Робинзон, который два месяца прожил в заброшенной деревне, а потом навел полицию на базу наркоторговцев?

— Да, это я, — я почувствовал, что краснею. — Хотя, про полицию неправда: ее навел мой брат Андрей.

— Как классно! Помню, мне попалась заметка в газете, я очень прониклась этой историей. Тогда еще какого-то министра сняли с поста. Или заместителя… Не важно! Но я и подумать не могла, что ты и есть тот самый парень! Расскажи, пожалуйста, как там все было?