— Нет, спасибо, мне не нужно.

Башир услышал, как она отошла от двери, и снова запела Махалия Джексон. Он подождал, пока пластинка доиграла до конца, и снова позвонил. Клод раздраженно крикнула:

— Да не нужны мне яйца, я ведь уже сказала!

— Всего за десять франков… свежие… да ты, мадам, попробуй хоть одно.

Клод открыла дверь. Башир попытался было войти, но Клод загородила ему дорогу. Сосед по площадке, страховой агент, открыл дверь, проворчав: «Нельзя ли потише?» Потом посмотрел на них, махнул рукой и исчез за дверью. Башир оттолкнул Клод и вошел в переднюю. Поставил корзинку, сбросил тюрбан. «Клод!» Клод смотрела на него с изумлением, потом, вся в слезах, бросилась к нему. Рыдающий голос Махалии Джексон не умолкал.

Башир узнавал от Клод новости урывками…

Рамдан находился в лагере Боссюэ… «Я была у него два раза». У Башира от удивления глаза на лоб полезли. «Да, строгий режим! Он оставит там свое последнее легкое, помяни мое слово…» Тетушка не приедет… Во всяком случае… не теперь… Ну да, Клод сама кое-как выпуталась… да… в первые дни очень плохо себя чувствовала… само собой… теперь ничего…

— Раза четыре или пять приходили пара… говорили, просто так, посмотреть… Я сказала, что ты уехал в отпуск… Кто-то из них ответил: «Да, отпуск в джебеле!..» Ты надолго?

— До завтра.

— А потом?

— Я тебе объясню…

Он держал Клод за плечи и говорил, спрятав лицо в ее волосы. Она произносила время от времени: «Понимаю…» Но Башир знал, что она ровно ничего не понимает…

На рассвете он пошел в ванную, принял холодный душ.

— Мне пора, Клод. Где мой выходной костюм, синий?

Клод достала костюм из шкафа.

Он взял ее за руки и, глядя в глаза, ласково сказал:

— Ну вот, Клод, я ухожу. Надолго ли? Не знаю. Может, надолго, а может, навсегда. Мы должны расстаться. И это не только слова, понимаешь? Я не хочу тебя обманывать, ты ведь знаешь, как я не люблю врать. Я знаю все, что ты мне скажешь, слово в слово. Что ж ты не сердишься, не упрекаешь меня? Еще минута, и будет поздно, я уйду.

— Бесполезно, ты уже ушел! Твои глаза уже меня не видят!

Он отпустил ее.

— Если ты уедешь отсюда, бери все, что захочется. Тетушке скажи, что я храню о ней самые лучшие воспоминания. Если останешься, квартира будет твоей, я буду платить за нее до тех пор, пока у меня будут деньги. Писать мне, думаю, не стоит. А напишешь — не удивляйся, если я не отвечу.

Клод подошла к застекленной двери, открыла ее и вышла на балкон.

— Я буду тосковать об этом, — сказала она, показывая на гавань.

В глазах у нее стояли слезы.

— Значит, ты уже собралась уезжать?

— Если каждый раз придется ждать тебя по пять месяцев!.. В том, что ты пытаешься мне объяснить, я, конечно, не очень-то разбираюсь, но то, что я не создана для жизни с героем, это я знаю точно. Ты и так меня запугал всей этой историей.

— Чем же?

— Всем, что ты рассказываешь.

Он тоже вышел на балкон. Патрули парашютистов следовали друг за другом на расстоянии десяти метров.

— Да не вылезай ты.

Она втолкнула его обратно в комнату.

— Ты, я думаю, права, — сказал Башир. — Такая жизнь не для тебя. К тебе будут врываться по ночам, будут тебя допрашивать, вызывать то и дело в полицию…

— О! Совсем не поэтому.

— А в чем же дело?

— Просто я боюсь оказаться не на высоте.

«Э-э-эко!» Заспанные яуледы выкрикивали названия утренних газет. Он окликнул с балкона одного из них:

— Давай сюда, на второй.

— Не выходи, — сказала Клод.

Башир посмотрел на часы: десять минут шестого, комендантский час кончился десять минут назад… Клод заплакала.

Башир взял свое удостоверение, на этот раз настоящее, сунул его в карман пиджака, который собирался надеть. Яулед все не шел, и он направился к двери прямо в пижаме.

— Наверное, малый не нашел.

Он открыл дверь и остановился на пороге.

— Вы уже встали, доктор?

Башир почувствовал, как кто-то крепко взял его за локоть. На ступеньках лестницы стояли солдаты с автоматами. Тот, что держал Башира, был сержантом.

— Господа, вы, видимо, ошиблись, — сказал Башир.

— Несомненно! — сказал сержант. — Только об этом ты потолкуешь с лейтенантом…

Он вытолкнул его на лестницу.

— Может быть, вы разрешите мне одеться? Ведь я в пижаме, — сказал Башир.

— Да уж это точно, — сказал сержант, — красотой вы не блещете. А пока мсье одевается, я позволю себе нанести ему визит.

Он толкнул ногой дверь и вошел в квартиру.

К величайшему изумлению Башира, Клод встретила их вполне достойно. Она ходила повсюду за солдатами и даже помогала им во время обыска, правда довольно поверхностного. Вскоре ей удалось от них избавиться.