— Нам есть что праздновать, отец, — хитровато улыбнулся Эйлас. — Мы четверо экзаменуемся в первую очередь — и, если все пройдет как надо, распределяемся сразу на новые броненосцы Его Величества.

— Большая честь, — поднял брови Жос. — Хотя ты знаешь, я мечтал, чтобы ты послужил хоть немного под парусом…

— Под парусом карьеры сейчас не сделать, ваша милость, — возразил ему один из гостей Эйласа, высокий рыжеволосый Бринк. — Да и не берут на учебные корабли молодых гардемаринов. Разве что какая-нибудь баржа вспомогательная…

— Карьера, карьера, — Жос вздохнул и распахнул свой саквояж, откуда тотчас стали появляться колбасы, окорока, сыры и бутылки с редкими заморскими винами. — Все бы вам нынче карьера, а о море думать некогда.

Усевшись за стол, он достал из кармана складной штопор и ловко раскупорил две бутылки.

— Пейте вот, а то все сплошь пиво дуете, потом почки на вахте прихватит.

— О-о-о…

— Как ваши дела, господин капитан? А то Эйлас что-то совсем не балует нас новостями из дому.

— Вы, кстати, не слыхали о том, что в морском министерстве в последнее время стали поговаривать о возможном призыве опытных отставных офицеров?

— Эти слухи, дети мои, ходят уже лет двадцать, так что мне и думать не о чем. Торговля моя процветает, живу я тихо, а море — оно живет само по себе.

— Но на этот раз, отец, все довольно серьезно, — негромко произнес Эйлас, наливая своим друзьям.

— С чего бы вдруг? — Жос не донес бокал до рта.

— Боюсь, ты многого не знаешь… говорят о лавеллерах, говорят о пиратах, говорят о том, что на южных рубежах судоходство стало едва ли не смертельно опасным.

— И что это, королевский флот не способен справиться с какими-то несчастными пиратами?

— Отец, сейчас каждый год мы спускаем почти полсотни новых кораблей разных классов. Опытных офицеров старой закалки не хватает катастрофически — у нас уже забрали двоих преподавателей. Нет, тебя, конечно, никто призвать не сможет, но…

Жос недовольно покачал головой. Да что за чушь, в самом деле, — и когда такое было! Нет, нет…

Под королевский призыв он не подпадал в любом случае, однако ж хорошо понимал, что хотел сказать ему сын.

— Пейте тогда за погибель всего пиратского племени, — посоветовал он. — А помимо того расскажите-ка, как там поживает мой старый дружок академик Монтроу. Все так же, поди, изводит младшие курсы своей методой счисления по звездам?

— Да уж, — захохотали в ответ юноши, — астроном он знатный!

— И, как всегда, конструирует новые телескопы? Я слышал, он недавно демонстрировал свои диковины самому господину Второму канцлеру?

— И получил за то, господин капитан, не что-нибудь, а очередную ленту через плечо, которых у него уже столько, что никаких плеч не хватит!..

Лейф Аствиц проснулся рано, по давно заведенной привычке. В соседней комнате тихо похрапывал Тролленбок, вернувшийся, похоже, под утро — по крайней мере, так показалось Лейфу, который всегда плохо спал на новом месте. Умывшись, жрец достал из сумки блокнот и карандаш: исчезать, не оставив записки, он счел невежливым.

Королевский архив, в котором он собирался искать родоводы покойного юноши и семьи Дестафф, что зимой, что летом открывался на рассвете, таков был порядок. У дверей гостиницы дежурили несколько полусонных извозчиков — назвав адрес, Лейф погрузился в пропахший духами возок и откинулся на спинку дивана. Утро выдалось ясным. Крупная, ленивая с виду лошадь, явный кавалерийский брак, приобретенный на армейском аукционе, неторопливо тащилась по дремлющим еще улицам — возница и не думал спешить.

Жрецов, вздохнул отец Лейф, быстро не возят, ибо не по чину.

Ему хотелось как можно скорее погрузиться в поиск. Еще в тот день, когда к Лейфу пришла изумленная и раздосадованная Вейра Дестафф, он понял, что таинственный странник, проделавший свой путь до Воэна, твердо знал — бронзовый орел является ключом к чему-то чрезвычайно важному. Подслушанный вчерашним вечером разговор двух чиновников только подстегнул его фантазию. Какова связь меж безвестным аристократишкой с далекого Юга — и гордой, хотя и бедной Вейрой, внучкой старого адмирала с весьма запутанной родословной?

Родовые книги Воэна ответа на его вопросы дать не могли, там все заканчивалось на четвертом колене: лишь Королевский архив хранил в своем пыльном чреве прошлое как ныне здравствующих, так и давно сгинувших родов старой, ужасно старой Пеллии.

Возница встал наконец на узкой улице, засаженной роскошными яблонями, и Лейф увидел каменную ограду, за которой, в глубине сада, поблескивала на солнце железная крыша трехэтажного строения. То был главный корпус — хранилища и библиотеки находились дальше, прячась среди многочисленных живых изгородей, превращавших территорию архива в громадный запутанный лабиринт.