В марте Скапа-Флоу впервые увидел французский военный корабль. Он направлялся на Мурман за французскими беженцами и зашел в Скапа-Флоу, чтобы пополнить запас угля. Французский старый броненосный крейсер «Amiral Aube» не имел блестящего вида, погрузка угля длилась у него 36 часов, и вообще он производил скорее впечатление транспортного судна. Крейсер простоял с неделю в Скапа-Флоу и ушел отсюда на север. Помимо обычных официальных визитов, не было ни товарищеского общения между английскими и французскими моряками, ни взаимных приглашений.

В начале марта я получил более подробные сведения о второй фазе русской революции. До сих пор приходилось довольствоваться короткими телеграммами, так как моя частная переписка прекратилась с ноября 1917 года. Я знал о мире в Брест-Литовске и других событиях, связанных с Октябрьским переворотом и стал уже готовиться к поездке в Лондон, чтобы узнать, как отразятся эти события на моем положении на Гранд Флите, как вдруг судьба совершенно неожиданно нарушила все мои намерения.

Случилось это 14-го марта около 6 часов вечера. На корабле только что окончилось артиллерийское учение, и я спустился в кают-компанию, чтобы почитать газеты. Возвращаясь оттуда через верхнюю палубу к себе в каюту, я в темноте не заметил, что один из люков остался незадраенным после учебной тревоги, оступился о комингс люка и упал вниз… Меня нашли без сознания в батарейной палубе и отнесли в каюту. Через полчаса я пришел в себя с ощущением невыносимой боли во всем теле. Кости все оказались, к счастью, целы, но мозг получил сильное сотрясение; я испытывал головокружение и позывы ко рвоте. Три дня спустя меня отправили на госпитальное судно и отвезли вместе с другими больными сначала в Инвергордон, а оттуда в санитарном поезде в морской госпиталь в Чатаме, где мне пришлось пролежать две недели. Состояние моего здоровья вследствие полученного сотрясения мозга требовало все-таки дальнейшего лечения, и я не вернулся на Гранд Флит, где моя официальная роль как офицера связи была закончена, а поехал в Лондон. Отсюда весной 1919 года меня вызвали в Финляндию. На этом я и заканчиваю свои воспоминания. В заключение я позволю себе еще изложить несколько мыслей об общем ходе морской войны и роли в ней Гранд Флита.

Линейные корабли «Warspite», «Valiant» и «Malaya» во время учебного выхода в 1919-20 гг. Снимок сделан с линкора «Barham».

Осенью 1918 года подводная блокада, которая в течение полутора лет держала Англию в состоянии постоянного напряжения, стала заметно ослабевать. Одной из причин этого было уменьшение числа немецких подводных лодок и быстрое развитие в Англии средств борьбы с подлодками: число сторожевых судов все возрастало, была введена система конвоев, коммерческие пароходы получили вооружение, и технические средства обороны все совершенствовались. Вопрос несколько труднее: союзники победили, а победителей не судят.

Но победа по существу была одержана на сухопутном фронте и именно в то время, когда немецкие подлодки чуть не привели Англию к краю гибели. Окончательный исход был обусловлен целым рядом побочных обстоятельств, и он никоим образом не может быть приписан заслугам английской морской стратегии. Существенную роль сыграла английская военная политика.

Англия сумела использовать ошибки противника и в критический период войны привлечь на свою сторону самую могущественную нейтральную державу – Соединенные Штаты Америки.

Роль Гранд-Флита в течение войны представляется вполне определенной: с начала и до конца войны он обеспечивал Англии господство на Северном море, т.е. то, что в большинстве морских войн достигается только в результате продолжительных операций. Противник считал себя слишком слабым, чтобы оспаривать это господство, и должен был поэтому нести все отрицательные последствия своего пассивного образа действий. Англия, наоборот, пользовалась всеми преимуществами, которые давало ей владение морем. Она имела надежные пути сообщения с союзниками, могла безопасно переправлять войска, военное снаряжение и продовольствие на сухопутный фронт и извлекать все выгоды из торгового судоходства, пользуясь для ввоза продовольствия и военного снаряжения как своими, так и нейтральными пароходами.

Одновременно с этим Англия, господствуя на море, прекратила всю морскую торговлю противника и с первых же дней войны все сильнее и сильнее стала подтачивать жизненные силы Германии. В этом и заключалась роль, предназначенная Гранд Флиту. Без излишнего блеска и шума флот отстаивался в своих отдалённых базах или крейсировал в открытом море, всегда смелый и готовый к бою. Только однажды судьба привела его столкнуться с противником. Ютландский бой не был для него победой, но и не был также поражением. Общее положение на море не изменилось после этого сражения, но Гранд Флит использовал весь опыт боя, улучшил свою материальную часть и до конца войны держал врага под давлением постоянной угрозы.