Идея приватизации состояла в том, чтобы миллионы рабочих стали акционерами тех заводов, на которых трудятся. Проблема была в том, что рабочие не желали никем становиться. Стоимость ваучера равнялась бутылке водки. Очень скоро завод вернулся в те руки, которые распоряжались им еще при советской власти: в руки собственного директора. Только теперь уже официально и насовсем.

В 1996 году Мордашов стал гендиректором «Северстали», а бывший директор комбината Липухин занял пост председателя совета директоров. Еще через несколько лет Липухин полностью сдал дела молодому помощнику и переехал жить в Сочи. А Алексей Мордашов превратился в одного из самых богатых людей России.

Начало 1990-х стало странным временем, жутким и чарующим одновременно. Все, что прежде жители СССР могли видеть только в голливудских фильмах, теперь происходило наяву.

В стране появились бандиты, миллионеры, проститутки, игроки на бирже, наемные убийцы, торговцы кокаином и звезды шоу-бизнеса. Кто-то владел собственными яхтами. Кто-то проводил вечера в казино. Одна из газет опубликовала фото человека, повешенного прямо в центре Москвы на фонарном столбе. Под столбом с открытыми ртами застыли прохожие. Другая газета уверяла, что только на карманные расходы у богача Владимира Гусинского в месяц уходит миллион долларов США.

Всего за пару лет после распада СССР в стране появилось огромное количество богатых, очень богатых и фантастически богатых людей. Выручка даже не очень большого казино в те годы составляла до миллиона долларов в месяц. Только-только открывшиеся московские найт-клабы были полны низеньких толстых мужчин, каждого из которых сопровождало по несколько двухметровых моделей. Это люди носили наручные часы, стоимость которых превышала стоимость военного крейсера. Они могли заказать тележурналистам полнометражный документальный фильм о себе или распорядиться, чтобы к ним в сауну приехал спеть кто-нибудь из народных артистов республики.

Откуда они взялись и на чем сделали деньги, понятно не было. Казалось, будто дело в каком-то секрете. Эти странные люди его знают, а остальные – нет. Казалось, будто бизнес – это как волшебство: если ты знаешь правильное заклинание, то деньги можно делать на чем угодно. Но на самом деле это было совсем не так.

Будущий банкир Михаил Фридман (шестая строчка в списке журнала «Forbes») родился на крайнем западе СССР, в украинском Львове. Он был поздним и любимым ребенком в очень приличной еврейской семье. Родители Михаила были военными инженерами. Его папа был даже удостоен Государственной премии: разработал системы опознавания для военной авиации. Некоторые газеты писали, что семья Фридманов жила в том же дворе, что и семья Явлинских, родителей будущего главного экономиста России.

Школу Михаил закончил всего с одной четверкой. Он вообще был очень положительным ребенком. Единственное, что могло насторожить советских учителей: Фридман очень рано полюбил рок-н-ролл. По слухам, еще дома, во Львове, он собрал свой первый вокально-инструментальный ансамбль. Правда, фронтмена из полного подростка не вышло: в ансамбле Михаил играл не на гитаре, а на электрооргане.

После школы Фридман поехал в Москву поступать в вуз. Он планировал учиться в Физико-техническом институте, однако не прошел туда по конкурсу. Через год он повторил попытку, но опять неудачно. Тогда, решив не мучиться, Михаил сдал документы в Институт стали и сплавов (МИСиС). Во-первых, там был меньше конкурс, а во-вторых, в этом институте уже учился его двоюродный брат.

МИСиС – это было тоже неплохо. Для такого человека, как Фридман, – даже очень неплохо. В общежитии его соседом был Михаил Грушевский, довольно известный сегодня пародист. В институте была очень сильная команда КВН, и Фридману это нравилось. В интервью газете «КоммерсантЪ» он рассказывал о своей студенческой молодости:

В столице Фридман расцвел. Воистину Москва былаего городом! Он купил себе ультрамодные брюки «Levi’s505». Завел знакомства со столичными модниками и меломанами. А к третьему курсу даже открыл в общежитии своего института ночной клуб «Земляничная поляна». Вернее, это еще не было настоящим найт-клабом, но только потому, что создать официальный найт-клаб в СССР было нереально. В остальном «Поляна» была вполне себе модным местом. Там проводились дискотеки, выступали барды и можно было культурно познакомиться с девушкой.

Ну а когда в конце 1980-х появилась возможность заниматься легальным бизнесом, Фридман не стал упускать и этот шанс.

В Советском Союзе никакого бизнеса не было. Первые «новые русские» стали понемногу появляться только в 1988–1989-х годах. У тех, кто собирался разбогатеть, было на тот момент три пути.

Во-первых, в стране появились кооперативы. В мае 1988 года был принят закон «О кооперации». Теперь желающие могли вполне официально заниматься тем, за что раньше сажали в тюрьму: шить поддельные джинсы и кожаные куртки, за деньги показывать эротические фильмы или строить клиентам дачи.