Как причитал Миронов на похоронах Папанова, обсуждала вся театральная Москва. Не прошло и двух недель, как самое страшное случилось — он тоже отдал Богу душу.

Причем мистики отмечают просто невероятные стечения обстоятельств в смерти актера. В том августе в Юрмале неожиданно собрались вместе все родные и близкие Андрея Миронова. В санатории «Яункемери» отдыхала мама Андрея Мария Владимировна, в Юрмале — и первая жена Миронова Екатерина Градова с дочкой Машей, и вторая — Лариса Голубкина, тоже с дочкой. «Он как будто собрал всех, чтобы попрощаться», — говорили потом в народе.

Умер Миронов не сразу — двое суток он пролежал в коме в больнице, но ничего радикального врачи сделать так и не смогли — уже наступили необратимые разрушения в мозгу. За это время в клинике, где лежал Андрей, перебывали почти все его родственники и друзья. В какой-то момент в больничную палату через приоткрытую форточку залетел голубь, причем как он умудрился протиснуться в небольшую щель — загадка. Перепуганная птица принялась метаться по палате, после чего в отчаянии упала прямо на кровать актера, ему в ноги. Птицу взяла в руки медсестра и выпустила в окно. Все посчитали это очередным страшным предзнаменованием. В сознание актер так и не пришел.

На портретах она похожа скорее на восточную царицу, чем на русскую поэтессу: горделивый орлиный профиль, потаенная печаль во взоре… В молодости величайшую русскую поэтессу Анну Андреевну Ахматову (11 июня 1889 — 5 марта 1966) звали «ассирийской принцессой» и «египтянкой». Были и те, кто усматривал в ее профиле колдовские черты, неспроста еще при ее жизни многие считали ее ведьмой и побаивались оказываться с ней рядом. Когда она была уже в почтенном возрасте, ходили слухи, что Анне Андреевне достаточно взглянуть на недоброжелателя — его тут же разбивала какая-нибудь болезнь. О «ведьмином глазе» поэтессы ходили легенды. Говорили также, что она заговаривает свои стихи мистической силой. Якобы, ее читатели могли потерять разум, а столичные психиатрические клиники, якобы, переполнены теми, кто начитался «ведьминых стихов».

По одной из версий прабабушка Анны Горенко (это настоящая фамилия поэтессы) по материнской линии происходила из рода татарского хана Ахмата, где она вплоть до последних дней своих была личным оракулом хана. Она будто бы и передала свой дар наследнице.

Правда, все это больше из разряда слухов, ничем не подтвержденных. Однако были в биографии Ахматовой и реальные эпизоды, окутанные мистическим ореолом. Например, у нее имелись сильные способности к предвидению. Так, в семнадцать лет на даче она услышала разговор двух своих тетушек о соседской барышне — мол, и красавица, и умница, и талантливая, наверняка ей уготовано блестящее будущее… «Если не умрет в шестнадцать лет в Ницце от чахотки!» — вдруг выпалила Аня, дремавшая с книжкой в качалке… Вскоре девушка и в самом деле скончалась от туберкулеза в Ницце, куда она приехала лечить болезнь…

Возможно, за такие «пророчества» Анну и стали называть ведьмой. Первый супруг, поэт Николай Гумилев, посвятил ей такие строки: «Из логова змиева, / Из города Киева, / Я взял не жену, а колдунью…». Неудивительно, что брак двух поэтов через несколько лет распался: Гумилеву было неуютно с «колдуньей»…

Анне Андреевне не раз удавалось читать мысли других людей. Как-то в Париже она пересказала художнику Амадео Модильяни его кошмарный сон, в котором он рисовал людей с изуродованными лицами, а они потом оживали… Своей подруге Лидии Корнеевне Чуковской она всегда звонила именно в тот момент, когда та сама подходила к телефону, чтобы позвонить ей… А Надежда Мандельштам со временем даже привыкла к тому, что приятельница отвечает на ее не высказанные вслух мысли…

Осенью 1924 года Ахматова шла по набережной Фонтанки в Ленинграде и вдруг подумала: «Сейчас встречу Маяковского!». В то же время она знала, что Маяковский находился в Москве. И тут увидела — он идет ей навстречу! Поздоровавшись, поэт сказал, что как раз думал о ней, хотел повидать, но не знал, как ее найти… Ахматова каким-то образом сумела уловить его мысли…

У Ахматовой была своя теория о том, как получать информацию «ниоткуда». Она утверждала, что для этого надо просто расслабиться и думать о чем-то отвлеченном. Однажды при ней начали вспоминать фамилию какого-то человека. Внезапно Анна точно назвала его фамилию, хотя ранее этот человек был ей незнаком…

О своих стихах поэтесса говорила, что ей их кто-то «диктует». Она никогда не могла писать «заказных» стихов, как другие поэты. Кроме того, Ахматова считала, что ее стихи непостижимо связаны с ее собственной судьбой. Так, в 1915 году она написала стихотворение «Молитва»: «Дай мне горькие годы недуга, / Задыханья, бессонницу, жар, / Отыми и ребенка, и друга, / И таинственный песенный дар…».

Так все и случилось: два ее мужа — Николай Гумилев и Николай Пунин, а также сын Лев Гумилев были репрессированы, а ее произведения много лет не публиковали за «несоветскость».

В 54 года с Ахматовой приключилась еще одна странная история. Она собиралась выйти замуж за своего старого поклонника — Владимира Гаршина, племянника известного писателя Всеволода Гаршина.

Гаршин, оставшийся в блокаду вдовцом, писал ей романтические письма в Ташкент, где поэтесса находилась в эвакуации, звал связать с ним свою судьбу… Но, когда Анна Андреевна вернулась после войны в Ленинград, «жених» встретил ее холодно. Ей пришлось остановиться не у него, а у друзей… Было очень неловко, так как она уже всем объявила, что выходит замуж…