Хотя от острова Варэ до порта Моресби считалось всего триста морских миль, «Эленгован» дошел туда только через двадцать три дня. В его задачу входило посещение всех населенных пунктов, где вели свою деятельность миссионеры. Это обстоятельство дало возможность русскому ученому хорошо ознакомиться со всем юго-восточным побережьем Новой Гвинеи.

По прибытии в порт Моресби Миклуха-Маклай немедленно начал поиски «желтых» людей. Но никакого «желтого» племени он не нашел, хотя и установил, что жители многих деревень имели здесь примесь малайской крови.

В порту Моресби «Эленгован» простоял до апреля 1880 года. Так как Миклуха-Маклай опять заболел тропической лихорадкой, ему пришлось спешно оставить порт Моресби с его нездоровым климатом и через Торресов пролив перебраться в Австралию. Там ему оказали гостеприимство в доме местного администратора Честера, жена которого самоотверженно ухаживала за русским путешественником и помогла ему победить болезнь.

На обратном пути в Сидней Миклуха-Маклай заехал на несколько дней в Брисбейн. Там его приняли так радушно, что «несколько дней» растянулись на несколько месяцев. Правительство Квинсленда, столицей которого был Брисбейн, отвело прославленному путешественнику для его научных занятий здание городского музея и предоставило право бесплатного проезда по всем железным дорогам Австралии.

Последним обстоятельством Миклуха-Маклай воспользовался, чтобы проехать шестьсот миль в глубь австралийского материка и посмотреть безволосых людей, о которых ему очень много говорили. Безволосых людей он нашел, но особенность эта, передававшаяся, как он установил, по наследству, принадлежала не целому племени, а всего только одной семье.

Только в январе 1881 года, после почти двухлетнего отсутствия, вернулся Миклуха-Маклай в Сидней. Здесь он энергично принялся за продолжение строительства морской зоологической станции, которое без него было заброшено. Для этой цели правительство Австралии предоставило в его распоряжение 400 фунтов стерлингов, что дало возможность завершить дело.

Хотя строительство станции поглощало у русского ученого много трудов и времени, но главной целью его во вращения в Сидней было не это. Он хотел открыто выступить с громким протестом против эксплоатации и истребления туземцев на островах Тихого океана. За время своего путешествия на шхуне «Saddie F. Caller» он узнал так много возмутительных подробностей о насильственном вывозе трэдорами туземцев островов для работы на плантациях, принадлежавших белым, что считал своим долгом поднять теперь голос против этих скрытых форм обращения людей в рабство.

Он пишет открытое письмо английскому верховному комиссару в западной части Тихого океана сэру Арту Гордону, в котором с негодованием говорит: «Самое поверхностное и беспристрастное наблюдение открывает вереницу злоупотреблений, сопровождающих вывоз туземцев Меланезии на плантации в Австралию, Новую Каледонию, Фиджи, Самоа. Это весьма редко без обмана, иногда с помощью насилия обходящееся добытие темнокожих рабочж прикрывается в английских колониях эпитетом «Free labour trade» [21] , так как название «Slave trade» [22] , хотя и более приближается к истине, не особенно благозвучно и должно быть избегнуто».

Далее он писал, что истребление туземного населения не только несправедливая жестокость, но и непростительный промах в политико-экономическом отношении, так как белые по климатическим условиям не могут ни заниматься тяжелым трудом, ни размножаться под тропиками. В заключение он требовал срочно принять меры против скрытых форм обращения туземцев в рабство. Копии этого письма были переданы им государственному секретарю колоний и другим должностным лицам.

Впрочем, Миклуха-Маклай не заблуждался насчет того, какое последствие будет иметь его выступление. В конце своего письма он с горечью приписал: «Не могу удержаться от пессимистического заключения, что справедливость моих доводов окажется, важной причиной к тому, что мое письмо останется без желаемых последствий».

И все-таки он продолжал рассылать письма английским властям, защищая право на жизнь и свободу первобытных народов. Он обращается к статс-секретарю по делам колоний в Лондоне, составляет специальный доклад под заглавием: «Похищение людей в рабство в пределах Западного Тихого океана».

Его везде любезно выслушивают, ему охотно и вежливо отвечают, но дальше этого дело не двигается.

Когда стало известно, что в Новой Зеландии возник проект колонизации берега Маклая, Миклуха-Маклай немедленно обратился с письмом к коммодору Вильсону, начальнику австралийской морской станции, доказывая, что туземцы берега Маклая с полным правом владеют своей территорией, и требуя воспретить экспедиции, если таковая будет отправлена, привозить с собой огнестрельное орудие и спиртные напитки, «во избежание кровопролитий и осложнений в будущем».

Несмотря на это, к Миклухе-Маклаю явился новозеландский агент Ромилли (Romilly) и, выражая внешне свое сочувствие русскому ученому, собрал у него все сведения о папуасах берега Маклая и даже получил список папуасских слов, составленный самим ученым. После этого Ромилли отправился в Новую Гвинею, где стал выдавать себя за брата Маклая, благодаря чему встретил радушный прием и полное доверие со стороны туземцев. Ему удалось таким образом собрать все нужные сведения, но дальнейших последствий это посещение не имело, так как англичане более заинтересовались юго-восточным берегом Новой Гвинеи ввиду его непосредственной близости к материку Австралии.