Шрифт:
И как в страшных снах, свет включается и гаснет… Потом все таки включается, но тускл и опасен. И я внезапно понимаю, что жопа, жопа, жопа! Что-то мы сломали важное и сложное, не желая и не ведая того. И мы выбегаем на улицу. А там стамбульский мягкий снежок, звёзды и чистый воздух…
– Ты ж атеист. Как не стыдно!
– Ахаххахаха! Ну, напугался Бывает. А зачем ты про шейтана ляпнула?
– Нуууу….
Это мы уже потом ржали. Когда на утро вернулись, прибрались и решили еще неделю спать со светом.
А в тот самый момент, когда заметалось над тазом с водой старинное кольцо, было ни разу не до смеха.
Короче, не тревожьте бесов - берегите психику.
Просто вот зарисовочка…
Родила я там и вышла на работу через сорок положенных дней.
Больше мне не дали.
Рабочий день начинался в восемь, а в семь- нольноль меня забирала с автобусной остановки конторская леммминговозка. Опазывать было никак нельзя - лемминговозка ждала пять минут, а дальше ауфвидерзеен!
Правда, принимая во внимание мое нетурецкое происхождение и наличие младенца, шофер делал мне послабление и ждал таки чуть больше. Но все равно, требовалась пунктуальность.
Это не страшно, в общем.
Хуже всего было то, что днем с младенцем сидела наша турецкая бабулька, и мне ежеутренне приходилось организовывать логистику. Встать в шесть. Покормить, поменять, помыть, собрать (между делом собраться самой), упаковать ребенка в переноску - у меня была такая смешная сумка в полоску сине-белую, куда я закладывала никак не желающего спать ребенка - и бегом (на каблуках) бежать до бабушки.
Бабушка (будем честны) предлагала а) оставлять ребенка у нее на всю неделю и брать на выходные б)приходить по утрам к нам и сидеть у нас в) приходить по утрам и забирать упакованного ребенка. Однако по разным причинам, включая альтруистические, я все ее предложения отклонила.
Ну, знаете, как оно бывает по молодости - я справлюсь, я смогу, я все успею, я сильная... Короче, каждое утро в шесть тридцать я вылетала из дома при полном параде, с сумкой через плечо и с переноской в руках и мчала через пять улиц, чтобы спихнуть чадо на дневное бабушко-обслуживание.
Счастье, что бабушка проживала от нас относительно недалеко. Вот, счастье. И еще большее счастье, что имелся роскошный совершенно шот-кат. Правда там нужно было кое-где по пересеченной местности передвигаться, разик пролезать в дырку соседского плетня, разик проходить мимо собачьей стаи, и разик спускаться по очень крутой каменной лестнице вниз. Но что нам -молодым и ловким все эти препятствия!
И целый месяц, а то и полтора, я вполне справлялась. А потом случилась осень. А вместе с осенью случились ремонтные работы. Турки , они в этом смысле, как русские. То есть всё лето работы не случались и не случались, а едва начались дожди - надо непременно ремонтировать всё. А начать с лестницы.
Меж тем лестница была главным элементом шотката. Т.е. лестница это минус семь минут. Те самые семь минут, которые меня ждет мой лемминговоз. И тут рраз... и нету лестницы. Её сняли к чертям, просто выковыряли из земли и вывезли на свалку.
Я когда увидела это, честное слово, разревелась. Т.е. бегу я бегу, подбегаю к финальному отрезку... а там разрытый склон и всё дождями размыло. Будь я одна, спустилась бы, держась обеими руками за великодушно оставленную перилину. Но у меня же переноска! А в переноске шевелится и сопит!
В общем, стою я. Слёзы обиды утираю локтем. Потому что, надо же теперь топать в обход дальней дорогой, что твоя Красная Шапочка с туеском в руках. Автобусик уйдет без меня, придется добираться на перекладных, а это и финансовые потери, и опоздание на чертесколько, чего в конторе нашей сильно не любили аж до увольнения.
И вижу вдруг, как выходит из мужской кафейни (а она располагалась ровно напротив безвременно убиенной лестницы)) выходят мужики. Человека четыре (может пять) - по такому ранью их, в общем, и так много. Но там один хозяин, двое - его сыновья, и мухтар наш. Про мухтара я прежде писала, поэтому без деталей напомню. Мухтар - квартальный староста.
Ну, я еще больше застремалась, потому что, мужская кафейня вещь такая... лишний раз в ее сторону женщине и поглядеть то не положено, не то что зайти. Опять же мухтар - серьезный человек. Неулыбчивый и усатый.
Короче, я грустная такая разворачиваюсь, встаю на длиннй маршрут, и слышу вдруг как мухтар меня окликает.
– Абла! Абла! Лале абла...
Тут, хочешь не хочешь, положено обернуться. Притвориться, что не слышишь или там, не заметила, не годится никуда. "Вот, - думаю, - нелегкая ж вас притащила. И так я уже опоздала. А сейчас ещё начнутся всякие какдела - макдела. А главное рань же ранняя, небесная срань и дрись и ни одной женщины на обозримом периметре. Тьфу!