– Ну иди уже. Погляди. Какую мама красоту сделала!
– Гордая бабка встала, с трудом разогнула спину, и закурила.

Он вышел. Хороший такой. В пижамке. В тапочках-зайцах. Потёр глазки. Снова потёр. Мы с бабкой такие все гордые ждали, что он сейчас ахнет и скажет, что мы нафиг гении яйцепроизводства.

– Девочка! Это же деееевочка!
– рот скривился и из глаз посыпались градины.
– А я мальчик! Мальчики не делают из яиц девочек...

Угу блин... Из рёбер девочек делают, а из яиц жалко.

– Знаешь что, - обиделась всерьёз бабка, - иди ты... спать. Мы тут старались, а ты еще выступаешь! Все вы мужики такие…

– Ладно, -я зевнула, - Щас в секунд переделаю. Будет тебе из девочки мальчик.

– Да? А волосы? А юбка? А бант?

– Это можно отрезать. Главное - яйцо.
– Резонно заметила я.

– Такая чудо-балерина. Такая нежная...
– бабке было жаль нашу красавицу.

– Ну как можно? Ну как вы не понимаете. Я же маааальчик!

И я взяла ножницы и собралась уже подстригать девицу. Но сын внезапно поглядел на меня, потом на бабку, потом опять на меня. Мы были такие жутко уставшие на самом деле и все в каком-то клее и волосах, в останках барби и крошках фольги.

– Ладно. Пусть будет девочка. Пусть. Я скажу в школе что это – русская девочка из яйца. Общеизвестно,что все балерины - русские. Как её зовут хоть? Или у нее даже имени нет?

– Майя!
– Уверенно сообщила я.

И правда? Как её ещё могли звать? Конечно Майя.

Майя... Майя... Майя... Майяяяя!

В школу мы её несли торжественно упакованную в огромную коробку из под торта. Сын нервничал. Ещё бы. Он "сделал" не просто яйцо, а гламурное яйцо в юбке. Но все прошло отлично. И несмотря на то, что он честно признался в "помогала мама и бабушка", наше яйцо было выбрано лучшим яйцом года и передано в школьный музей.

 Не поверите. Она до сих пор стоит в стеклянной витрине в главном вестибюле. На бумажке написано: Человек из Йумурта - Русская Балерина Майя.

 Зовут Эмине. Возраст - хорошо за сорок. У бесправной женщины востока Эмине было пять магазинчиков всякого гламурного хламья, типа бусиков, стразиков, цацек, пецек, кружавчиков и проч. Все эти пять магазинчиков Эмине держала с самой своей бесправной юности. Ну как почил её батюшка в бозе, оставив на старшенькую к тому времени уже семнадцатилетнюю Эмине трёх младших сестриц и бесполезную в плане бизнеса матушку, так Эмине и взялась за торговлю. Деваться то ей было некуда - сестрицы хотели жрать, а матушку надо было регулярно баловать золотишком. Вот Эмине и впахивала. Закончила восьмилетку, а дальше уже и некогда было - всё время занимали эти стразики, кружавчики, цацки, пецки, дикая конкуренция, чиновничьи препоны, проходимые лишь за счёт взяток, регулярные экономические кризисы и проч. и проч. К сорока годикам Эмине крепко стояла на кривых, но в целом симпатичных, ногах, пристроила всех сестриц, похоронила мать и успела сама раза три сменить статус сначала на замужнюю, потом на вдову, потом снова на замужнюю.

 Познакомились мы с Эмине, когда я завалила в одну из её лавчонок с целью приобрести коробочку под пуговицы. Она как раз там пила чай и орала на прыщавую продавщичку. Орала, не повышая, между прочим, голоса, отчего продавщичке становилось ещё хуже.

– Ну не идиотка ли, - обратилась Эмине ко мне и картинно развела ручищами, - ну кто так товар расставляет. Талдычу ей талдычу, что в этом сезоне нужно вот эти вот бусинки поперёд прочих вешать, и что молодежь сейчас всё больше розовенькое любит, поэтому всякую розовую штучку следует держать на виду...

Я улыбалась. Улыбалась я ещё целых полчаса, пока меня поили сперва чаем, потом кофе, потом снова чаем, потом кормили лукумом, а потом рассказывали про тупого второго мужа, который не может отличить качественное кружево от подделки, и которого посылать за товаром и не надо бы, а выбора то и нету.

– А иначе он себя чувствует иждивенцем и очень переживает. Приходится вовлекать в бизнес. А куда ему бизнес? Он же у меня тюфяк...
– сокрушалась Эмине.
– Люблю гада! Но тюфяк! А ты возьми ещё вот эти вот серёжки в ушки, и ещё вот эту накидку на плечи, а ещё вот смотри какие заколочки. Дешево! Как в раю!

 За чай, кофе, рассказ о превратностях мировой экономики и необходимости вступления Турции в ЕС, мне пришлось вместо одной коробки для ниток накупить гору ненужного гламурья и довольной отправиться домой.

Через полгода я столкнулась с Эмине возле другого ее магазинчика. Там же я познакомилась с её "тюфяком" - благообразным лысым дядькой с извиняющейся улыбкой и многозначительной родинкой на лбу.

– А это мой супруг дорогой, - ворковала Эмине.
– Если бы не он, ничего бы я сама бы и не сумела, и все бы развалилось к шейтановой бабушке, а вот ведь как повезло-то мне, такой мне пробивной и деловой бей достался по воле Аллаха! Сейчас вот поедем в Мертер за товаром - кружева надо отобрать. Он в кружевах разбирается лучше всех в мире!

Они сели в машину - Эмине за руль, "дорогой супруг" рядом и фрррр - фордик скрылся за поворотом.

 - Значит так. К окну бисер помельче, там сейчас солнце - выгодное освещение это важно. А вот в эти корзиночки цветы бумажные. И смотри, чтоб цвета сочетались. Митенки убери - уже давно не сезон. Да ещё. Вон те кружева из говна вообще не выставляй - не позорься. Это ж тюфяк мой наотбирал, задери его шейтан. Ладно. Мы потом ими наволочки отделаем и впарим кому-нибудь.