Где-то на границе моего сознания и подсознания ослепительно пульсировало: «Время! Время!!! Задержка – смерть. Спасение – скорость, порыв! Создать панику, пока не очухались! Ну же!!!»

И я ломанулся, ринулся, попер вперед, полностью доверившись инстинкту самосохранения.

Тело противника – прочь! По трапу вверх, вперед! Вперед и…

Бемс!!!

О-па-а-а…

Искры сверкнули и погасли: «Что это было?! Кувалдой в лоб? Уф-фф!»

В невинных играх, которыми я зарабатываю на относительно красивую жизнь, рефери обычно не останавливает поединок после нокдауна одного из участников. По моей рефлекторной логике далее должна следовать серия добивающих ударов и ликование публики. Однако в данном случае добивать меня никто не стал…

Я смог продышаться и понять «жизни обман»: «Похоже, я с маху врезался башкой в притолоку – в двухдюймовый дубовый брус. Не пригнулся, дурак… А на лбу у меня косточка-амулет, оно же таймер, оно же микрофон и видеокамеры. Этой фигней, надо полагать, я рассек эпидерму на лбу, и теперь кровь заливает глаза. Сколько секунд потерял?! Время!!!»

Пришлось дать свободу своей первобытной ярости – это было почти приятно…

Проход – люди – А-А-А!!!

Удар, тычок, рывок – прочь с дороги!!!

Свет – это трап на палубу! Людишки лезут сверху навстречу! За ноги их и вниз – один, второй!..

А-а-а!!! Вверх, прямо по телам!

Еще кто-то сверху! На! Вот так, сволочь!!!

С бездыханным телом матроса на плечах я вылетел из люка, наверное, как пробка из бутылки. Кругом зеленые мундиры.

– Стоя-ать!!! Всех взорву!!! – заорал я первое, что пришло в голову. Не знаю, как публика, но сам я почти оглох от своего рева. Этого показалось мало, и, в порыве вдохновения, я добавил экспромтом:

– Порох горит!!!

Скорее всего, психическая атака получилась удачной – в моем распоряжении оказалось несколько мгновений – даже не секунд! – когда никто меня не бил, не стрелял, не хватал. И я ринулся к борту – туда, откуда вылез час назад. И не ошибся: баркас был на своем месте и, даже, мой рюкзак и кираса валялись на носовой банке. А еще там было сколько-то матросов, офицер, пушка, ящики с зарядами и еще какой-то хлам. Все это я оценил и осознал мельком, важен был лишь вывод: годится!

Полуживое тело, послужившее мне щитом, я сбросил вниз – в лодку. Там сразу же грохнул выстрел, но я, все-таки, прыгнул следом. Угодил ногами на лавку гребца, которая с треском сломалась. Я завалился набок, сразу же начал вставать, понял, что не смогу и, используя все четыре конечности, устремился к офицеру.

Не знаю уж, что тут сработало в первую очередь: общее обалдение от моих безобразий или бортовая качка, вызванная падением двух человеческих тел. В общем, я успел добраться до лейтенанта раньше, чем он задействовал второй пистолет.

Это, конечно, был для меня не противник: маленький, хилый, испуганный. Я его схватил, рванул, скрутил – делов-то! Сложнее оказалось занять такое положение, в котором офицерское тело прикрывало бы меня от возможных выстрелов с борта «Невы». Поза получилась крайне неудобная, сзади в ребра больно упиралась доска. Однако я решил потерпеть и озаботиться более важным. Дотянулся до брошенного пистолета, взвел курок и картинно – прям как в кино! – приставил ствол к офицерскому виску.

Все! Конец первой серии…

Через фальшборт на меня пялилась зеленомундирная толпа народа, мелькали ружейные стволы. Однако никто в меня пока не целился, слезть по трапу в баркас не пытался. Матросы в лодке тоже вели себя смирно. До ближайшего из них было больше двух метров, так что внезапная атака с этого направления, вроде бы, мне не грозила.

Время шло – дыхание налаживалось, пульс замедлялся, адреналин рассасывался, баркас колыхался на волнах. Я решил предоставить следующий ход противнику, но он медлил – прошла минута, вторая…

«Нервы, конечно, у всех на пределе, но стоит ли так напрягаться? – подумал я. – Все главное уже сделано и исправить ничего нельзя. Лучше пока пообщаться с «ближним», а то он, кажется, очухался и собирается дорого продать свою жизнь».

– Тебя как зовут, лейтенант? – как бы между делом поинтересовался я.

– Как смеешь?!.. – дернулся он всем телом.

– Каком кверху! Смею, как видишь. Ты, главное, ручками-ножками не трепыхай, ладно? Пистоль твой заряжен?

– Да…

– Это хорошо. Только я в тебя стрелять не буду, не надейся. Если что не так, я тебе горло сломаю и отпущу. Ты будешь долго умирать в корчах и муках – обхохочешься! Понял?