Махнув рукой на обнаруженный криминал, я направился к выходу. Выбрался через шлюз и побрел к озеру. Тропинку выбрал в обход леса, так как заходить туда теперь я боялся. Кто знает, как выглядит злоумышленник и где он обитает, но на открытом месте я его хотя бы увижу. До озера я дошел слегка уставшим, скорее всего это была моральная усталость, а не физическая. Я все время ожидал нападения и пристально оглядывал окружающий пейзаж в надежде первым обнаружить опасность.

Озеро еще сильнее обмелело, так что я прошел метров двадцать, от прошлого уровня воды, прежде чем смог начать смывать с себя кровь. Раздеваться не стал, а просто засучил рукава и штанины. Крови оказалось не так много, как я ожидал. Руки уже начали заживать, так что я осторожно потер их друг, о друга смывая остатки крови, и выбрался на берег. Внезапно у меня закружилась голова, и я буквально повис на упертом в землю копье. В голове крутились какие-то незнакомые слова, которые копошились под моей черепной коробкой, как будто удобнее устраиваясь там. Минуты через две все прошло. Я списал такое состояние на мое ночное бдение. Почувствовав себя лучше, я решил не искушать судьбу, а отправиться обратно к челноку. Там я кое-как защищен стенами, да и обороняться будет удобнее.

Назад вернулся по своим следам, добавив только несколько камней для пращи, которые не выпускал из рук. Подойдя к кораблю, обошел его по кругу. Я рассчитывал обнаружить следы того, кто упер фотоаппарат, но все было чисто, кроме меня здесь больше никто не ходил. Я предположил, что грабитель забрался по бревну, которое я не удосужился затащить наверх. Возле него все было перепахано самим бревном, которое я то поднимал на крышу аппарата, то опускал обратно на землю. На этот раз я втащил бревно за собой и положил его подальше от края. Прошел к шлюзу и осторожно протиснулся внутрь. Все было спокойно.

Я решил проверить рубку, а потом, используя инструмент, найденный здесь, попытаться исправить шлюзовой люк, чтобы его можно было полностью закрыть. Наружный люк, конечно, сильно деформирован, а вот внутренний, можно починить. Я обошел рубку и направился к сложенному в углу инструменту. Подобрав подходящий на вид инструмент, я вернулся к шлюзовой камере. Разложив перед люком инструмент, я стал восстанавливать механизм открывания и поворотный механизм. Через сорок-пятьдесят минут, я получил удовлетворительный результат. Когда я захлопнул люк, то он, загудев какими-то приводами, подтянулся к герметичной прокладке и щелкнув, запорным механизмом, выключился. Открывался он нажатием на специальную ручку, которую нужно было нажать, а потом повернуть. Теперь, если не знать, как воздействовать на ручку, то люк просто так не откроешь. Я стал собирать инструмент с пола, когда обнаружил капли крови, которые были на полу, в середине коридора. Видимо кровь была моя. Я предположил, что ходил ночью куда-то и там повредил ладони рук. Я стал выискивать следы крови на полу коридора. Они попались мне чуть дальше от шлюза, я шел, опустив голову и присматриваясь к таким каплям на полу. Вот еще капли, потом обнаружил, что они заворачивают в один из отсеков, здесь их было больше. Так, не поднимая головы, я и уперся во что-то. Подняв голову, я встретился с горящими глазами механического робота, который напоминал скелет огромной пантеры или кошки. Последнее, что успел зафиксировать мой мозг прежде, чем я провалился в беспамятство, это то, что робот был практически свободен.

Пришел я в себя от мощнейших тычков, от которых моя голова моталась по палубе челнока как арбуз или футбольный мяч. Я застонал и открыл глаза. Тычки сразу прекратились. Надо мною нависала та самая башка робота, которой он меня и подталкивал, чтобы я очнулся. Сознание зафиксировало, что убивать меня не будут, а значит нужно как-то налаживать контакт, если меня не приготовили для рабского труда на таких кошек. Я перевернулся на четвереньки и попытался встать. Как ни странно, но мне это удалось. Пантера, как могла, помогала мне. Пока я был на четвереньках, то разглядел на лапах робота остатки металлических лент, сплетенных из стальных тросов. Я показал пальцем на них и вопросительно взглянул на меха. Точно, в нашей фантастике таких называли мехи. Робот заговорил. Сначала я ничего не мог понять, но вдруг, скачком ко мне пришло понимание нового для меня языка. Я осознал саму концовку его повествования. Как я понял, какие-то кариды связали его и решили доставить к себе на планету, для изучения. Сопротивляться мех не мог, зато у него осталась мысленная связь с поврежденным кораблем. Когда космический челнок, на котором везли меха стал отдаляться от его корабля, то мех послал сигнал на уничтожение этого челнока вместе с ним. Секретные технологии не должны были попасть к каридам. Его поврежденный корабль произвел залп из уцелевших орудий, но защита корабля каридов выстояла, хотя и не совсем. Челнок потерял управление и понесся к ближайшей планете, на которую и рухнул. Ауры двух коридов погасли после первого соприкосновения корабля с почвой планеты. Их телесные оболочки очень слабы. Инсектоиды легко приспосабливаются к меняющимся условиям обитания, но плохо переносят резкие удары, хотя перегрузки ускорения могут выдерживать существенные, до сорока же. Как бы там ни было, но мех остался стоять зафиксированным в грузовом отсеке. Прошло чуть больше двух недель, прежде чем появился я. К тому времени у меха восстановились оборванные перегрузкой нейронные связи, но вот освободиться он не мог, да и энергия была близка к нулю. И тут я, как снег на голову. Первые дни он присматривался ко мне. Не мог понять, к какой расе я принадлежу и можно ли мне доверять. Наконец он выяснил, что я попал сюда случайно и не знаю дорогу домой. Это меняло дело, так как мне тогда можно было довериться. Он стал ночами подключаться к моему мозгу и читать информацию, это отнимало уйму энергии, которой итак практически не было. Положение спас я, когда обнаружил возможность открывать стекло рубки управления. Отраженный свет стал попадать на универсальные элементы его зарядных устройств, так что за два дня он смог восстановить энергопотери на пятнадцать процентов. Теперь он каждую ночь посещал мою голову и считывал информацию, так он узнал о втором корабле, погребенном под пирамидой. На его родной планете рассказ об этом считается выдумкой. Эта информация была получена археологами, которые раскопали древний город и нашли книги, сделанные из мягкого металла. Косвенно попытались определить, когда это произошло. Высказывания разных ученых давали цифры от пятидесяти тысяч до двадцати тысяч лет, но никак не меньше. Когда он увидел в моей голове образ карты перехода по скрытому рукаву из их галактики в эту, то решил во чтобы то ни стало, заполучить четкие снимки этой карты. Это была даже не карта, а скорее всего макет прохода, так что я получил ментальную установку и выполнил ее. Этому поспособствовало и то, что я тоже, подсознательно мечтал запомнить эту схему. Применив к коридам такую же методику получения знаний, как и ко мне, он передал мне коды доступа к сейфу, где хранился фотоаппарат. Он, конечно, называется по другому, но мне будет лучше понятен тот термин, который мне ближе. В общем, я добыл информацию, теперь ее нужно было вложить в долговременную память меха. Для этого я отнес фотоаппарат, будучи под внушением к меху и оставил его рядом. Мех так и не смог подключиться к фотоаппарату, так как его манипуляторы были связаны. Тогда он еще раз воздействовал на меня и приказал мне порвать путы, фиксирующие его к стенам грузового трюма. Моих физических сил хватило, чтобы порвать руками такие ленты, но вот верхнее покрытие моего тела оказалось слабым и местами стерлось, а кое-где и лопнуло, но я свою задачу выполнил, так что сейчас мех свободен и полученная мной информация находится в памяти меха. Обрывки лент, конечно, мешают ему нормально двигаться, так что он надеется на наше совместное сотрудничество. Его основная задача, доставить информацию на свою планету. Тут я его разочаровал, объяснив, что этот челнок не способен преодолеть притяжение планеты, так как двигатели у него, по моим понятиям, слабенькие. Тут нужен ракетоноситель, который смог бы вывести такой челнок на орбиту. Мех удивился, а потом, когда все просчитал, то даже зауважал меня, так как его хозяева жили в поясе астероидов и не нуждались в атмосфере. Это давно уже была механическая раса. Между астероидами летали на своих челноках и не задумывались, что с крупной планеты сила тяжести может просто не отпустить такой челнок.

Пока он все это мне рассказывал, я, постепенно, приходил в себя. Потом поинтересовался у него, неужели они так все дома и ходят, в смысле, без верхнего покрытия, которое зовется у нас кожей. Ведь нужно как-то защищать внутренние коммуникации и центр управления от внешних неблагоприятных воздействий, таких как вода, свет, пыль, мелкие животные и насекомые.

Оказалось, что верхний чехол был, но кориды оборвали наружное покрытие когда пытались подключиться к его центральному управляюще-вычислительному центру. Но он их обманул, они думали, что подключились в нему, а на самом деле, это он скачивал их информацию. Тут я вспомнил о пробковом дереве.

– Слушай, а я здесь видел дерево, у него необычайно мягкая и относительно прочная и в тоже время легкая кора. Если ты как-нибудь нацепишь ее на себя кусками, то получится что-то, похожее на шкуру.

Мех пожелал взглянуть на дерево, но сначала следовало освободить его лапы от остатков удерживающих его ремней. С этим мы провозились несколько часов. Было такое впечатление, что фиксаторы оковы были одноразовыми. То есть его никто не собирался выпускать. Я подумал и предложил принести какую-нибудь вещь с другого корабля и использовать ее, как я использовал здешнюю палку в том корабле. Получится что-то типа плазменного резака, главное, чтобы в этот момент не пострадала электроника. Я еще раз прокрутил в голове предложенную идею, а потом дополнил ее каким-нибудь изолятором. Вот, а почему бы не использовать ту же самую пробковую кору, как изоляционный материал. Я озвучил предложение меху и он, поразмыслив не более секунды, согласился.

Сегодня мы успевали только сходить и набрать коры, а вот завтра, приступим к полному освобождению меха. Я двинулся к выходу, мех последовал за мной. Он терпеливо ждал, пока я открою входной шлюз. Тот открывался с небольшим усилием, так как был слегка деформирован. Наконец мы выбрались наружу, и я повел меха к передней части челнока и мы спустились по пологой носовой части на землю. Я уверенно повел меха в сторону леса. Моя тропинка была еле заметна, но я ее не терял, и вскоре мы подходили к довольно большому пробковому дереву. Нам даже не пришлось сдирать кору со ствола, так как, обойдя дерево по кругу, мы наткнулись на большую ветку, которая валялась на земле. Мех предложил оттащить всю ветку к кораблю, и там, когда появится необходимость, использовать оставшуюся после его облачения, кору. Я попробовал приподнять ветку. К сожалению моих сил явно не хватало. Я развел руками и отошел в сторону, с намерением попытаться ободрать лоскут коры с основного ствола, но выручил мех. Он взял ветку в зубы и потащил к кораблю, я еле успевал за ним. Ветку бросили возле корабля, и я пошел стаскивать мою лестницу с крыши челнока. Потянув за свешивающийся конец троса, я стащил бревно, играющее роль лестницы. Мех не стал заморачиваться такими мелочами, а просто запрыгнул на крышу. Следовало отправляться спать, так как туман стал выползать из-за деревьев. Наступала ночь.

В челнок забирались по очереди, я шел впереди, чтобы открыть внутренний люк шлюзовой камеры. Мех посмотрел на мою возню с первым и вторым люком и пообещал, что сегодня займется ремонтными работами. Все же не исключено, что мы сможем взлететь с этой планеты на нашем челноке. Я только скептически пожал плечами. Инженерные расчеты, это одно, а когда своими глазами, пусть и по телевизору видишь, как взлетает космический корабль, то все вопросы отпадают сами собой. В корабле разделились, я направился в рубку, чтобы поужинать половинкой ореха, а мех ушел в тот отсек, где я нашел инструменты.