Этот первый удар, нанесенный Фрунзе врагу, лишил колчаковцев уверенности в успехе кампании на ближайшее время. Операция Фрунзе была бы более успешной, если бы не вмешательство фронтового командования, которое, как видно из доклада начальника штаба фронта, еще 1 мая, когда Фрунзе вел войска в наступление, считало, что «не исключена возможность и того, что противнику удастся оттеснить нас за Волгу».

Продолжая последовательно развивать свою идею контрудара, Фрунзе приказал ударной группе Туркестанской армии двигаться на Белебей.

Между тем в районе Белебея скапливались офицерские ударные части корпуса Каппеля — 21 тысяча отборных бойцов. Начались встречные бои. Фрунзе, зорко следивший за действиями врага, решает его разгромить.

В условиях продолжавшегося противодействия фронтового командования Фрунзе приступил к выполнению Белебеевской операции. Разработанный Фрунзе план ставил перед армиями следующие задачи: 1-й армии, наступая левым флангом, атаковать противника и гнать его на северо-восток, 25-й дивизии В. И. Чапаева (Туркестанская армия) наступать севернее Белебея для глубокого охвата противника и отрезать его от сообщений с Уфой. Вся конница должна быть брошена в тыл противнику с целью перехватить его сообщения с Уфой.

Успех операции обеспечивался предусмотрительностью Фрунзе, который еще в начале мая приказал Туркестанской армии двинуться на Белебей, 8 мая Чапаев получает от Фрунзе приказ направить наступление своих полков к северо-востоку и, атаковав врага, отбросить его к северо-западу с целью отрезать ему путь к отступлению.

Выполняя приказ Фрунзе, Чапаев двинул свои полки и разгромил Ижевскую бригаду белых. Было взято много пленных, пулеметы, орудия.

10 мая Фрунзе прибыл в район боевых действий Чапаевской дивизии — в Русский Кандыз.

Выслушав рапорт Чапаева, Михаил Васильевич дружески пожал ему руку:

— Поздравляю полки дивизии с победой. На полях Бугуруслана, Кандыза и Бугульмы ныне решается участь Колчака. Я жду от полков 25-й дивизии дальнейших таких же решительных действий.

Фрунзе приступил к изучению обстановки и наметил пункты дальнейшего наступления. Беседовал Михаил Васильевич с Чапаевым дружественно, тактично, не навязывал ему своих решений, а лишь подсказывал их, вполне доверяя боевому опыту Василия Ивановича.

Фрунзе все более убеждался, что Чапаев, несмотря на чересчур иногда простецкую манеру речи, умеет правильно разбираться в боевой обстановке, ставит войскам конкретные задачи, заботится о своевременной разведке и хорошо умеет материально подготовить операцию. Ознакомившись с приказами Чапаева, Михаил Васильевич отметил их четкость и грамотность с военной точки зрения.

Прощаясь с Чапаевым, Фрунзе сказал:

— Я уверен, Василий Иванович, что полки выполнят задачу с честью.

— Слушаюсь, товарищ командующий.

Чапаеву хотелось побеседовать подробнее с Фрунзе, но он видел, что командующий спешит. В служебной обстановке Чапаев подавал образец дисциплинированности. Но и эта краткая беседа дала Чапаеву еще раз почувствовать искренность Фрунзе, его доверие к нему.

Проводив Фрунзе, Чапаев сказал командирам бригад:

— С таким командующим не только Колчаку, но и чорту рога наломаем.

Фрунзе не связывал инициативу командиров, давал им оперативную самостоятельность, но всегда заранее знакомился с их оперативными замыслами.

Необходимо отметить, что Фрунзе одновременно руководил операциями в районах Оренбурга и Уральска. Наступление белоказаков и кулацкий мятеж в тылу красных войск создали там напряженную обстановку. Слабонервное командование 1-й армии предлагало даже оставить Оренбург… Фрунзе ответил:

— Приказываю вам раз навсегда прекратить разговоры о сдаче Оренбурга.

Изучив обстановку в районе Оренбурга, Михаил Васильевич пришел к выводу, что командование частей не сумело организовать сопротивления коннице врага.

Обычные формы боя пехоты с конницей оказались недостаточными, и Фрунзе отдает приказ: «Войска совершенно неправильно действуют против конных и весьма подвижных частей неприятеля, который, пользуясь раздробленностью наших сил, легко расправляется с мелкими отрядами. Приказываю: первое — без надобности не дробить частей, второе — внушить пехоте, что конный противник бессилен против пехоты, не поддающейся панике и владеющей винтовкой, третье — все более важные пункты как на линии железной дороги, так и вне ее должны быть немедленно укреплены и укрепляться впредь до занятия новых районов.